Главное - доплыть

Два года назад, когда Ллойду исполнилось семьдесят четыре, он начал терять память — забывал, что ел на завтрак, чем они занимались в выходные. Обследуя пациента, он задавал одни и те же вопросы, а потом, возвращаясь в свой кабинет, понимал, что не помнит диагноз. Руфь не нуждалась в медицинском заключении, чтобы уяснить: у Ллойда проблемы. В минувшем году ухудшений не было, поэтому они с легким сердцем отправились по уже привычному маршруту. Но теперь то, что у мужа все чаще стали случаться провалы в памяти, заставляло Руфь усомниться в разумности ее выбора. Может быть, она поступила безответственно? Находясь во власти подобных настроений, Руфь навестила лечащего врача Ллойда и попросила совета. Это был старый друг семьи, вполне понимавший символическую значимость такого рода путешествия. Он с серьезным видом, хотя и с долей скептицизма, выслушал Руфь, перечислившую тревожные симптомы. Когда она наконец выговорилась, он подался вперед и сказал: «Руфь, вы разумная и ответственная женщина. Поэтому поезжайте. Вы ведь будете приглядывать за ним, не так ли? Ему это будет куда полезнее, чем сидеть дома».

Следуя этим советам, Руфь и приобрела путевки, в полной мере осознавая, что это будет их совместное путешествие. Самым хлопотным оказался процесс укладки рюкзаков и дорожных сумок — например, Руфь доставала из шкафа одежду, чтобы взять с собой, в комнату входил Ллойд, видел чистые вещи, разложенные на постели, надевал их и отправлялся в сад. Руфь купила в дорогу печенье, а Ллойд все съел. Куда-то бесследно исчезли шесть тюбиков крема от загара. Однажды она, потеряв терпение, пригрозила мужу тем, что отправит его в дом престарелых, а на Колорадо поедет одна. Ллойд переспросил: «Куда-куда поедешь?» — и тогда Руфь проплакала всю ночь, не находя себе прощения.

Величайшее облегчение она испытала в половине седьмого утра, когда во Флагстаффе они погрузили свой багаж в автобус и уселись; водитель закрыл двери, и больше не надо было волноваться о том, что Ллойд распакует тщательно уложенные рюкзаки, что-нибудь достанет и потеряет.

— Наверняка у нее уже диабет, — заметил Ллойд.

— Только ничего такого ей не говори, — предупредила Руфь.

— А далеко до Лавы?

— Еще десять дней.

Ллойд мрачно покачал головой.

— Я им сто раз говорил, а они все равно продолжают курить.

После завтрака, пока Эбо и Дикси мыли тарелки в реке, Джей-Ти созвал всех туристов и предупредил, что впереди преодоление первого настоящего порога.

— Действительно он такой крутой? — спросил Сэм.

— На шесть баллов — если мерить по десятибалльной шкале, — ответил Митчелл, отрываясь от путеводителя.

— При нынешнем уровне воды — скорее на четыре, — поправил Джей-Ти. — Но все равно отнестись к нему надо со всей серьезностью. Поэтому наденьте спасательные жилеты, затяните крепления и вперед!

Джил засуетилась вокруг сыновей, чтобы удостовериться в том, что спасательные жилеты не болтаются на них, а сумки с вещами пристегнуты специальным замком, обошедшимся ей в спортивном магазине в Солт-Лейк-Сити впятеро дороже, чем она ожидала. Джил подтянула близнецам тесемки шляп (Марку вовсе незачем знать о том, что она не взяла с собой запасные головные уборы). Наконец Эбо велел ей угомониться и занять свое место на плоту. Слегка смущенная, она подчинилась. Эбо оттолкнулся, и три плота один за другом пустились по течению — впереди Джей-Ти, следом Эбо, и замыкающей — Дикси.

Вскоре зеркальная гладь впереди подернулась рябью, а на горизонте завис радужный водяной бисер.

— Стоп, — скомандовал Эбо. — Слушайте.

Все замолкли. До них донесся низкий гул воды. Джей-Ти встал на скамью, чтобы оглядеться, и плот слегка качнулся. Течение стремительно набирало скорость. Джей-Ти медлил до последней секунды, а потом торопливо сел и изменил курс на несколько румбов влево. Плот скрылся в вихре брызг, беспрестанно подскакивая среди волн.

Второй плот все быстрее поплыл за ним.

— Ноги в крепления! — заорал Эбо. — Внимание! Сэм! Что надо делать, когда я скажу: «Налегай!»?

— Грести изо всех сил! — откликнулся Сэм.

— Правильно! Вперед! — крикнул Эбо, и плот покатился вниз по «языку» порога, где вода низвергалась раздваивающимся потоком, темным, гладким и зловещим, прежде чем превратиться в сплошную завесу белой пены.

— Налегай! — гаркнул Эбо, и Джил, погрузив весло в воду, принялась грести изо всех сил. Плот накренился в одну сторону, потом в другую, его то и дело заливало водой, все гребли вразнобой, отчего весла постоянно соударялись. Каскад брызг обрушился на Джил и на мгновение ослепил ее, заставив судорожно хватать воздух ртом, а когда она, открыв глаза, увидела, как навстречу несется следующий вал, то просто пригнулась и завопила от восторга, будто ей предстоял очередной вираж на «американских горках».

А потом внезапно все закончилось тем, что плот вынесло на спокойную воду. Путешественники принялись восторженно кричать и, высоко подняв, в честь Эбо, весла, с шумом ударили ими по воде. Лишь тогда Джил обернулась, чтобы проверить, в порядке ли дети.