Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве

Эта книга посвящена вопросам, которые часто изолированы друг от друга, но которые, я горячо в это верю, тесно связаны. Во-первых, в чем состоит конечная христианская надежда? Во-вторых, на что может надеяться нынешний мир, на какие изменения, освобождение, преобразования? Какие новые возможности он может найти? В целом ответ может звучать так: пока «христианская надежда» для нас означает «попасть на небо» и «спастись», по сути, от здешнего мира, эти два вопроса непременно будут нам казаться не связанными между собой. И некоторые люди упорно утверждают, что, задавая второй вопрос, мы пренебрегаем первым, а только он действительно важен. В то же время такая позиция вызывает гнев других людей, когда они слышат о воскресении; им кажется, что это пренебрежение важными и неотложными проблемами современного общества. Но если «христианская надежда» – новое творение, «новое небо и новая земля», которые создаст Бог, к тому же эта надежда уже получила жизнь в Иисусе из Назарета, – тогда у нас есть все основания связать два этих вопроса. И в таком случае мы поймем, что, отвечая на один из них, мы отвечаем также и на другой. Я видел, что для многих людей – и среди них немало христиан – все это кажется чем-то странным и неожиданным: и то, что подлинная христианская надежда удивительно непохожа на их привычные представления, и то, что она дает основания для вдохновенной работы в нынешнем мире.

Даже для христиан библейская надежда на новое творение – что-то странное и неожиданное.

В этой главе я хочу создать контекст для обсуждения наших вопросов, рассмотрев замешательство, которое сегодня царит в представлениях мира – всего большого мира, а не церквей, – относительно жизни после смерти. Во второй главе я поговорю о церквах, где, по моему мнению, господствует подобная неопределенность, внушающая беспокойство. Это позволит нам выделить главный вопрос и создаст рамки для поиска ответа на него.

Я пришел к убеждению, что многие люди, в том числе большинство практикующих христиан, туманно или неверно представляют данную тему, и это непонимание порождает серьезные ошибки в наших мыслях, молитве, богослужении и поступках, и особенно сильно оно вредит нашей миссии в мире. Примеры, приведенные в начале главы, показывают, что сегодня нехристиане не просто путаются в вопросе жизни после смерти, – но и не знают, что об этом думают сами христиане. Часто они считают, что христиане верят в «жизнь после смерти» в самом широком смысле, но не понимают, как с этим соотносятся более специфические представления о воскресении, суде, втором пришествии. И им уже совсем неясно, как подобные взгляды связаны с острыми, мучительными проблемами современности.

Этот вопрос не сводится к представлениям о том, что происходит с отдельным умершим, или даже к представлениям о собственной посмертной судьбе, как бы ни были важны эти вещи сами по себе. Этот вопрос прямо касается представлений о Боге и Его замысле о вселенной, а также о том, что Бог делает уже сейчас для исполнения этого замысла. От Платона до Гегеля и далее многие величайшие философы утверждали, что представления о смерти и существовании за ее пределами определяют то, как мы думаем обо всем остальном, – в самом деле, они же дают повод задуматься о чем-либо всерьез. Это положение должен горячо отстаивать любой христианский богослов.

Итак, мы уже не будем отвлекаться, но погрузимся в противоречивые представления об этом предмете, царящие в большом мире, который лежит за дверями церкви.

2. Надежда: сумятица представлений в большом мире

Мы можем увидеть самые разные «по форме, цвету и размерам» представления о жизни после смерти. Если мы даже поверхностно рассмотрим классические учения важнейших мировых религий, мы увидим, что старое утверждение «все религии по своей сути одинаковы», – глубоко ложно. Представления мусульманина, который верит, что палестинский юноша, убитый израильскими солдатами, сразу попадает на небеса, резко отличаются от представлений индуса о том, что в силу жестких законов кармы судьба умершего – это возвращение в новом теле. Вера ортодоксального иудея в то, что все праведники после воскресения восстанут к новой телесной жизни, сильно отличается от представлений буддиста, который надеется, что смерть подобна растворению капли воды в океане, при котором человек теряет свою идентичность в безымянном и бесформенном посмертии.² При этом в каждой из этих религий существует множество направлений мышления с разными вариантами представлений о загробной жизни.