Главная ошибка Ельцина

"...До этого момента (до августовского путча. -- О.М.), -- признавался он позднее, -- я не мог оценить всей глубины процессов, происходящих в стране. После возвращения из ГДР мне было ясно, что в РОССИИ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ (выделено мной. -- О.М.), но только в дни путча все те идеалы, те цели, которые были у меня, когда я шел работать в КГБ, рухнули".

Вот веха - август 1991-го, -- когда человек как бы с Луны свалился и начал с удивлением оглядываться вокруг, пытаясь понять, куда же он попал…

А спустя всего лишь восемь лет он -- фактически глава государства...

Без сомнения, начало политической карьеры Путина и одновременно, как бы на это ни смотреть, первоначальный момент его внедрения в "демократическую тусовку" -- это устройство на работу к Собчаку. Устройство совершенно случайное, по протекции приятеля. (Если отбросить в сторону возможность и еще худшего варианта, -- что он пошел туда по распоряжению кагэбэшного начальства).

У Собчака Путин опять-таки никак не проявил себя как демократ, вообще как публичный политик -- занимался хозяйственной деятельностью, международными связями. На людях -- опять та же самая шпионская привычка -- прятался у Собчака за спиной.

И в Москву -- по протекции своего питерского знакомого, ставшего вице-премьером Алексея Большакова -- попал опять-таки на хозяйственную работу -- к Паше Бородину...

Затем началась собственно политическая карьера, причем на самом высоком уровне.

Почему все-таки Ельцин не посчитал нужным как-то особо проверять, насколько прочны и глубоки демократические убеждения его преемника? Мне говорят: он был убежден, что после 1996 года в управлении государством уже невозможно отойти от основополагающих демократических принципов. Если, конечно, в результате каких-то потрясений к власти не придет Примаков или Зюганов. Но если он, Ельцин, отдает власть человеку уже следующего поколения, -- тут уж нет никаких сомнений, в каком направлении при этом его преемнике пойдет дальнейшее развитие России. Понятно -- это рынок. Понятно -- это весь набор демократических институтов: разделение властей, свободные суды, свободные СМИ. Ельцин, объясняют мне, был убежден: если к власти приходят люди из нового поколения, все это не может быть разрушено ни при каких обстоятельствах. Конечно, могут быть какие-то частные, небольшие отклонения, но общий вектор движения абсолютно очевиден и не может быть изменен никак. Поэтому главным для Бориса Николаевича было понять, есть ли воля у этого человека, которого он определяет себе в преемники, сможет ли он преодолеть те трудности, которые всегда возникают при руководстве такой страной, как наша.

В общем-то, действительно вроде бы вполне ясно: сделать следующим президентом "стопроцентного" демократа и либерала в России невозможно. Давайте представим себе на минуту, что Борис Николаевич начал бы искать такого человека. На кого бы он обратил внимание? На Гайдара? На Чубайса? У нас ведь таких "технологичных либералов", которым можно было бы доверить страну, -- раз-два и обчелся. Но согласитесь: вряд ли Гайдара можно поставить на первую позицию. Его ведь наш добрый народ разнесет в пух и прах за несколько месяцев… Да, он понятный человек, с понятной либеральной, демократической идеологией. Но он никогда не фигурировал как кандидат на эту самую позицию, поскольку ясно: он даже избран не будет ни при каких обстоятельствах. Про Чубайса, которого тот же народ так же ненавидит, как и Гайдара, даже больше, тоже нечего говорить. В общем, есть какая-то идеальная ситуация и есть возможная. И вот Борис Николаевич вроде бы перебрал в своем воображении всех, кого только можно было бы представить на президентском посту. И у него отпали фигуры, которые он считал недостаточно сильными, отпали те, кто, по его мнению, мог уклониться от главной, демократической, линии… Те, кого не примут избиратели… Остался -- Путин.

Неужто главное -- возраст?