Глава клана. Том 2

К нашему удивлению, с нами даже разговаривать не стали, а сразу же открыли ворота, жестами приказывая загонять машину внутрь. Пусть и сверлили всё это время подозрительными взглядами. Но вот уже внутри к так и шествовавшей на своих двоих тётке Марфе не без суеты подошёл старик в непривычного вида, но явно жреческой мантии, опираясь на тяжёлый, ветвистый посох.

Ещё на подходе он что-то сказал на казанском и тут же нахмурился, когда моя наставница ответила ему на том же языке. И пусть их слова звучали для меня как настоящая тарабарщина, я не мог не уловить, что он вначале назвал нас Бажановыми и был явно рад нашему появлению. Однако Марфа Александровна, видимо, решила не выдавать нас за наших Казанских родственников и, судя по прозвучавшему имени клана, пояснила, что мы Бажовы. Что в свою очередь не понравилось жрецу.

То, что, в отличие от многих ипокатастим, те, кто ушли в Казань, не стали брать за самоназвание имя первого своего главы, как, например, Александровы в Хёльмгарёре, а предпочли исказить под местный язык настоящее название клана, секретом ни для кого не являлось. Но вот то, что нас узнали и даже спутали с казанцами, заставило насторожиться.

Тем временем священнослужитель заметно расслабился, после того как Марфа ответила на какие-то его вопросы, а затем и вовсе, судя по жесту, пригласил её следовать за собой. Тётка только кивнула, а затем, кликнув меня, ещё одного бойца и зачем-то нашего полевого чаровника, велела остальным договариваться с местными об отдыхе и починке вездеезда.

— Какие-то проблемы? — тихо поинтересовался я, спрыгнув прямо с верхней палубы и быстро нагнав женщину. — Что он хотел?

— Возможно, что и проблемы, — задумчиво произнесла одноглазая, потирая двумя пальцами подбородок. — Неделю назад через их авыл проехали два вездеезда казанской ипокатастимы, на борту одного из которых находилась молодая Абызбика. А спустя день появился ещё один, лёгкий. Жрец не знает, что у них там случилось, но он отстал от основного каравана, и по какой-то причине его решили не ждать.

— Абызбика — это… — решил уточнить я.

— Ханша, — пожала плечами тётка Марфа. — Глава их ипокатастимы, которая, судя по всему, тоже примет участие в выборах… Ей что-то около восемнадцати, и не смотри на то, что она девушка, противник Абызбика, насколько мне известно, грозный!

— Так в чём проблема-то? — нахмурился я.

— Третий вездеезд простоял здесь полдня, пополнил запасы и ушёл вслед за другими двумя. А к вечеру к частоколу вышел сильно израненный чародей. Один из экипажа этой машины, — продолжила рассказывать женщина. — Особо много добиться от него в таком состоянии не удалось, да местные особо и не пытались. Два охотника прошли по следам от колёс и нашли изуродованный и ещё дымящийся остов машины. Так что, когда они вернулись, жрец послал Бажановым в Казань золотого голубя, и с тех пор они заперлись и ждали наших родичей в надежде, что за спасение одного из них благодарный клан избавит их поселение от коварной юху.

— Эм… что за юху? — переспросил я удивлённо. — Что это?

— Юха — местный чудовищный змей. А точнее, змеица, — поморщившись, ответила наставница. — Честно говоря, я не особо раньше ими интересовалась, так как редко бывала в этом регионе. Так что знаю только общую информацию. Но побывавшие на месте охотники в один голос уверяют жреца и старосту, что это они не со страху придумали, а видели вполне чёткие следы тела огромного пресмыкающегося.

— И чем эта юха опасна, кроме размеров? — поинтересовался я. — Она вообще может разломать вездеезд, пусть и лёгкий?

— Чисто теоретически, да, — задумчиво произнесла женщина, заходя вслед за нашим сопровождающим в довольно большой двухэтажный дом, за которым я успел заметить круг ритуальных стен храма Древа. — Но вот почему хорошо обученные чародеи с ней не смогли справиться, мне не очень понятно. Юха, насколько я помню, славится в первую очередь не силой, а коварством. Эта тварь быстро вырастает до огромных размеров и обретает способность то ли превращаться в прекрасную девушку, то ли наводить соответствующие иллюзии и таким образом охотиться на женихов. Вообще, конечно, чудовище просто спаривается с мужчинами, а затем пожирает их тела, но жители авылов в этой зоне верят в то, что жертвы просто не были достойными того, чтобы стать её мужем.

— Хм… — я, нахмурившись, почесал затылок. — Огромная змея, которая ищет среди людей пару, да к тому же умеет оборачиваться в человека… Где-то я это уже читал!

— Скорее всего, ещё в школе на литературе и словесности «Легенду о Полозе», — пожала плечами тётка Марфа. — Она тоже родом из этих мест, но родилась севернее, ближе к Сыктывкару, а с ними у Москвы культурный обмен куда лучше поставлен, нежели с Казанью.

— Почему тогда… — начал было я, но наставница просто рассмеялась.