Глас вопиющего в пустыне

Впрочем, на меня произвел впечатление Лондон – вкус у англичан мне показался изысканным и утонченным: оформление улиц было безукоризненным, особенно в сочетании пастельных тонов клумб, а их магазины!!! А их парки!!! А их музеи!!! Я могу рассыпаться в восторгах, но мне никогда не передать очарования английского стиля, этого бесподобного дизайна, проявляющихся в каждой детали, в каждой мелочи!.. А попав в огромный, на километр растянувшийся книжный магазин, где были, наверное, ну все книги на свете – всех стран и всех народов и на все темы! – я пожалела, что не знаю английского и позавидовала англичанам самой черной завистью – ведь им так легко стать интеллектуалами!!! Но почему-то еще Шекспир сказал, что они слегка чокнутые – и это тоже бросалось в глаза…

Испания выглядела очень чистенькой и уютной – испанцы моют даже плитки улиц. Коррида, на которую я зачем-то потащилась, была отвратительной. Сволочи те, кто превозносит и романтизирует это мучительное убийство животных, которое бесчувственные и жестокие испанцы превратили в коллективное зрелище. Но больше всех не понравились мне греки – эти их наглые сморщенные старухи с голыми отвисшими титьками на пляжах, дымящие как паровозы в присутствии даже младенцев. На Парфенон Ляля лезла как сумасшедшая, в бешенном темпе, я еле за ней успевала – а чего там спешить, ведь, небось, все там поддельное: давно известно, что всю античную Грецию разворовали те же любознательные англичане, стоит только сходить в их Британский музей: там целые портики красуются, англичане тащили античные сокровища несколько веков подряд, вот уж где постарался доблестный флот Ее величества!

Мы любили ездить в мусульманские страны. Поначалу это была бьющая в нос экзотика – там для русского все другое, ведь понятно, что европейцы почти такие же, как мы, и в Европе мало чему удивляешься – и в Москве в последнее десятилетие сосредоточены такие же богатства, и всюду следы такой же роскоши, были бы деньги. А мусульмане – ДРУГИЕ. Но, как ни странно, я всегда находила с ними общий язык. Может быть, потому, что нравилась им, как женщина. В Турции или в Египте я по двадцать раз на дню выслушивала признания в любви, в то время как в своей стране все это кончилось вместе с молодостью. Было странно все это слушать, когда тебе уже за 50. Причем выражалось все это крайне непосредственно, даже обидеться было невозможно – ну, чисто дети, как говаривала одна моя знакомая. В отелях у мусульман, даже в самых задрипанных, всегда был шведский стол и очень много сладостей. Все это таило большую опасность, что и случилось: мой вес перевалил за сотню.

Конечно, я бы обошлась без заграниц, но очень много бы потеряла, если бы не побывала на Красном море. Если начать перечислять, в каких морях я купалась – наверное, это займет много времени, но попробую: Черное, Азовское, Балтийское – это у нас; Средиземное, Адриатическое, Тирренское, Эгейское, Мраморное, Персидский залив, Ла-Манш и еще какие-то… Но всем им далеко до необыкновенной чистоты и бирюзы Красного. К тому же, оно самое соленое (соленее только Мертвое, но в нем ведь и не купаются просто так), в нем невозможно утонуть. Если меня спросят, чего я хочу больше всего на свете, я скажу: еще раз очутиться в его водах, еще раз (а лучше – много раз!) посозерцать эти волшебные краски, не доступные ни одному живописцу.

Думала ли моя бабушка, что ее внучка увидит египетские пирамиды и Сфинкса? Вот теперь самое время написать про мою семью.

Мой прадедушка был священником. Не потому, что верил в Бога, а потому, что дали такое образование, ведь никто же не знал, что произойдет Октябрьский переворот, и быть священником будет опасно для жизни. Так и получилось – для моего прадедушки это кончилось очень плохо. Судя по старинной фотографии, он был просто красавец, причем красив был именно мужской красотой – во всяком случае, когда я смотрю на это замечательное лицо с ореолом пышных черных кудрей (а-ля Александр Блок, наверное, тогда было так модно), я просто цепенею от восторга и преклонения перед его красотой, меня берет даже какая-то гордость, что я произошла от такого предка, но в то же время и жалко, что потомки так измельчали!.. Бабушка рассказывала про своего отца очень много – несмотря на то, что я была ребенком, она сообщала мне такие вещи, которые ребенку знать, в общем-то, не полагается. Например, что он женился на прабабушке потому, что та была сирота, не хотел, чтобы у жены были родители, потому что обижал ее, изменял ей на каждом шагу – во что я охотно верю, с такой-то внешностью и с такой мужской сексапильностью!!! А прабабушка ему, как любовница, была неинтересна – она то ходила беременной, то кормила, ведь родила она аж 10 детей! Она сказала мне, совсем малышке: «Мы абортов не делали!», я тогда не совсем поняла, что это значит, но почувствовала почему-то, что прабабушка была очень несчастной в семейной жизни, а так как я ее любила больше всех своих родных, я ее целовала и обнимала и нашептывала ей, что – «ух, я бы этого деда Андрея!..»