Гладиатор. Возвращение

- Не знаю, где она взяла биту, но к тому времени, как я выскочил на улицу, машина превратилась в плачевное зрелище, - рассказывает Алекс под общий смех. Для меня загадка, как ему удаётся, но эти мои самые ужасные и постыдные воспоминания вызывают у него восторг и какую-то особую нежность. - Ну как после этого я мог на ней не жениться?

- С битой у Вики вообще отношения давние и тесные, - смеётся Славка. Рядом со своей женой, хрупкой улыбчивой брюнеткой с огромными карими глазами, он выглядит таким счастливым, безмятежным и благополучным, словно полный лунный диск. Совершенный, законченный, сияющий. - Мы же тоже познакомились благодаря бите.

- Калашников, ты хотя бы не приукрашивай, - предупреждающе качаю я головой.

- Рассказывай, рассказывай, не слушай её, - хитро косится на меня Полина. И, может, кажется, но в неярком свете мне мерещится на её шее тщательно замазанный засос, который скрывает высокий ворот платья, а ещё трагические круги, как у панды, под глазами, словно она долго плакала или очень мало спала.

- Нет, на самом деле, я ей жизнью обязан, - обнимает Славка свою жену. - Уже не помню, что я там не поделил с этими старшекурсниками.

- Да язык у тебя длинный, что же ещё, - прислоняется к его плечу затылком Юля.

- Видимо да, - сияет он, словно она его похвалила. - В общем, там была даже не стрелка, а тупо они меня выловили в пустом спортзале и били. Втроём на одного.

- Вчетвером, - поправляю я. - Именно это меня тогда и возмутило. Ну ладно бы ещё втроём, я бы мимо прошла. А тут посчитала, что четверо. Думаю, помогу, а то вообще нечестно.

- Так вон оно что, - улыбается Каланча. - Нет, сколько-то времени я, конечно, продержался и без Беды. Парень я был типа спортивный, здоровый, да после армии. Но силы, увы, были неравны. И когда они меня завалили на пол, я уже решил просто сгруппироваться и не дёргаться. И тут прибегает эта безумная с битой, и давай ей размахивать.

- И почему я не удивлён? - прикрывает ладонью глаза Алекс.

- А вот я очень удивился, - смеётся Славка. - В ней и веса-то было - одни кости, и ростом она не вышла. Но парни реально охренели, когда она, не задумываясь, давай хреначить их битой. Кого куда попала - не важно, но я пока поднялся, она двоих уже с ног свалила, ну а с остальными уже я сам.

- Сам он, - передразниваю я. - Сам ты валялся, как мешок картошки, да голову руками прикрывал.

- Ладно-ладно, - корчит он мне рожицу и покрепче стискивает жену. И уверена: сиди я сейчас рядом, он бы и меня обнял. - Я же говорю, что жизнь мне спасла. Наверно. Это вообще-то был тактический манёвр.

- Ну-ну, видела я тот манёвр. Не схватила бы биту, и тактически остались бы от козлика рожки да ножки.

И мы ещё немного по привычке препираемся, пока не приносят какие-то новые закуски. А потом поднимаем бокалы за Алекса.

- Тебе точно можно шампанское? - склоняется к моему уху муж.

- Я совсем чуть-чуть, для храбрости, - испуганно возвращаю на место фужер, такой у него коварно-строгий голос.

И, честно, я бы сделала глоток побольше, если бы не боялась, что это повредит малышу, потому что очень волнуюсь. Едва сдерживаюсь, чтобы не оглядываться поминутно на дверь, к которой сижу спиной, и не поглядывать на сцену, где уже вальяжно-небрежно настраивают свои инструменты музыканты, проверяют микрофоны, переговариваются.

- Тебе не о чем волноваться, когда я рядом, - обнимает меня мой великолепно невозмутимый муж. Но, увы, мне далеко до его хладнокровия, когда я знаю, что должен приехать его отец. - Всё будет хорошо, - касаются моей шеи его губы, - но, если что, я знаю один проверенный способ.

- Алекс, - отстраняюсь я укоризненно.

- Нет?! - хнычет он обижено и продолжает волнующим шёпотом. - А раньше помогало. И вообще ты же не откажешь имениннику.

- Очень даже откажу, - шиплю я в ответ, как змея. Что на него производит ноль эффекта. Он всегда умудряется себя вести так, что в любой толпе кажется, будто мы одни.

Если бы ещё дело было только в его отце. Я волнуюсь, что скоро мне идти к микрофону. Вздрагиваю, когда после громкого шороха, зал оглашает низкий глубокий голос местной певички.

- Дамы и господа, приветствуем вас, - начинает говорить женщина в облегающем блестящем платье, привлекая к себе внимание. И Алекс протягивает мне руку, когда, поздравив его с днём рождения, специального для нас она объявляет медленную композицию.

Есть что-то невероятно волнующее в том, как Алекс держит меня за талию. Как мягко, бережно ведёт, подчиняясь музыке. У меня кружится голова от его близости, от проникновенной мелодии, от бархатного голоса исполнительницы.

- Спасибо за чудесный вечер, счастье моё, - склоняются над моими его губы. И почему я думала, что он этого не сделает? Но он меня целует. Адски нежно, оглушающе, взахлёб. И останавливается, чёртов наглец, только с последними аккордами песни, срывая аплодисменты.

Я иду в туалетную комнату, попудрить носик, когда Алекс возвращается к остальным гостям за стол. И у зеркала ко мне присоединяется Полина.

- Как всё прошло? - тревожно наблюдаю, как она всё же подмазывает синяк.