Гладиатор умирает только один раз. (Сборник рассказов) (ЛП)

Или, как выяснилось, несколько зацепок, если так назвать каждый крошечный отпечаток лапы на мелкой пыли от штукатурки в качестве индивидуальной подсказкой. Следы лап сначала вели к нише, затем следы лап уводили прочь. Следуя по едва различимому следу запыленных отпечатков, мы с  Эконом   проследили, как вор выходит из его комнаты, обошел вокруг портика с колоннадой и зашел в комнату, которую я делил с Бетесдой. Следы исчезли под кроватью.

Я предоставил Экону самому открыть местонахождение украденной статуэтки. Он хмыкнул, полез под кровать и вылез оттуда, сжимая глиняные сокровища обеими руками, с выражением облегчения и торжества на лице.

Очень взволнованный, он отложил фигурки, чтобы объясниться. Он зажал под носом указательные пальцы и вытянул их наружу, имитируя длинные усы кошки.

– Да, - сказал я. – Это Баст забрал твои фигурки.

Эко преувеличенно пожал плечами, подняв ладони вверх.

– Почему? Этого я не могу тебе сказать. Мы, римляне, еще не так много чего знаем о кошках. В отличие от египтян, которые жили с ними - и поклонялись им - с незапамятных времен. Собак и хорьков - и, если уж на, то пошло, – мы довольно неплохо изучили, а некоторые кошки, выходит, вроде сорок, проявляют склонность воровать мелкие предметы и прятать их. Одна из этих фигурок вполне могла бы поместиться между челюстями Баста. Я уверен, что он не собирался причинять им никакого вреда, поскольку ни одна из них, похоже, не повреждена. Очевидно, он относился к ним с большим уважением.

Я взглянул на кота. Он стоял в дверном проеме рядом с Бетесдой и смотрел на меня с бесстрастным  выражением лица, не признающегоникакой вины. Он потерся о лодыжки Бетесды, взмахнул хвостом и побрел обратно в сад. Бетесда приподняла бровь и пристально посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Той ночью, после очень напряженного дня, я лег в кровать рядом с Бетесдой. Ее настроение казалось немного прохладным, но она молчала.

Наступила тишина.

– Полагаю, я должен извиниться перед тобой, - наконец сказал я.

– За что?

Я решил, что лучше всего будет сразу признать свою ошибку.

– На самом деле это было глупо с моей стороны. Знаешь, я почти заподозрил, что это ты забрала статуэтки Экона.

– В самом деле? - в бледном лунном свете я не мог разобрать выражение ее лица. Она злилась? Была довольна? Или ей было все равно?

– Да, я действительно подозревал тебя, Бетесда. Не мог же я подозревать кота, – существо резко запрыгнуло на кровать и, громко мурча, переползло через нас обоих, чтобы устроиться между Бетесдой и стеной.

– Да, фигурки забрал Баст, - сказала Бетесда. Она отодвинулась от меня и положила руку на кота, который ответил мурлыканьем, почти рычанием. – Но почему ты думаешь, что не я ему это поручила?

На это у меня ответа не было.

3-й рассказ Белый олененок

 Старый сенатор приходился дальним родственником моему другу Луцию Клавдию, и они когда-то были очень близки. Это была единственная причина, по которой я согласился увидеться с этим человеком в качестве оказания услуги Луцию. Когда по дороге к дому сенатора Луций проговорился, что дело как-то связано с Серторием, я прищелкнул языком и чуть не повернул назад. У меня уже тогда было ощущение, что это ни к чему хорошему не приведет. Назовите это предчувствием, если хотите; если вы. конечно, верите, что существуют такие вещи, как предчувствия.

Дом сенатора Гая Клавдия находился на Авентинском холме, не в самом фешенебельном районе Рима. Тем не менее, среди тесных магазинчиков и уродливых новых многоквартирных домов, раскинувшихся на холме, есть множество старых домов патрициев. Фасад сенаторского дома был скромным, но это ничего не значило; дома римской знати зачастую скромны, по крайней мере снаружи.

Трепещущий привратник узнал Луция (могли ли быть в Риме двое одинаковых мужчин с его круглым сияющим лицом, неопрятными рыжими волосами и бегающими зелеными глазами?) и сразу же проводил нас в атриум, где булькал и плескался фонтан, но он мало помогал от зноя безоблачного летнего дня. Пока мы ждали появления нашего хозяина, мы с Луцием прогуливались из угла в угол маленького квадратного сада. В такой теплый день во всех комнатах, выходящих на атриум, были распахнуты ставни.

– Я так понимаю, для твоего кузена настали тяжелые времена, - сказал я Луцию.

Он поджал губы.

– Почему ты так решил, Гордиан? Я не припомню, чтобы упоминал об этом.

– Обрати внимание на состояние его дома.

– Прекрасный дом.

– Кажется, что он довольно скудно украшен.

– Ты видел бюсты его благородных предков, выстроенные в нишах при входе, - сказал Луций, вздернув нос. – Каких еще украшений требует дом патриция?

Несмотря на свой добродушный характер, Луций иногда становился снобом.

– Но я думаю, что твой кузен большой любитель искусства, или когда-то им был.

– Почему ты так говоришь?