Гладиатор

Вокруг нас троих мечутся некие тени, словно водя хоровод. Будто черная стена, они скрыли от нас остальных присутствующих на этом обряде. Слышится странный гул, а на потолке зияет огромная черная дыра, и, готов поспорить, я вижу в ней тысячи

красных глаз, наблюдающих за процессом. А еще… осьминожьи щупальца, они будто повсюду…

И чем дальше Тень отдаляется от меня, тем холоднее становится. Я больше не отбрасываю тень. У меня… больше совсем ее нет.

И тут Тень хватается за Лже-Маркуса, и довольный Эдриан опускает руки.

— А теперь… слейтесь, — тихо говорит он, и Тень, под тихий многоголосый смех черных призраков, исполняет приказ…

Тень разводит руки в стороны, и из его пальцев вырастают длинные когти.

Красные глаза прищуриваются, словно их владельцы хитро улыбаются.

А вот Эдриан хмурится.

И тут Лже-Маркус кричит. Начинает орать тогда, когда Тень вонзает эти самые когти в его грудь, прямо между ребер.

— Что ты делаешь?! — орет Эдриан, явно удивленный такому повороту событий.

— Что, в книге был не так ритуал описан? — издеваюсь я, ощущая, что вот-вот окончательно замерзну.

Лже-Маркус начинает биться в конвульсиях, а Бездна принимается громко хохотать. Может, я и ошибаюсь, конечно, но похожи эти звуки именно на хохот.

Эдриан с силой бьет Тень в спину кинжалом, и начинает трястись, словно в эпилептическом припадке.

Когда Тень кончает Лже-Маркуса, то принимается и за кардинала, вонзая эти самые когти теперь и в него.

— Ты заигрался, смертный! — шипит Тень, но не своим голосом, а иным… более могущественным… более величественным… наверное даже… женским. — Кто ты, что бы возомнить себя Богом?

Тень разевает широкую пасть, и я отчетливо вижу в глазах Эдриана страх. Истинный ужас.

— Стелла!!! Стелла, помоги мне!!! — орет он, но Тень заглатывает его голову, словно намеревается ее откусить.

И тут все пропадает.

Эдриан падает на пол, мертвый Лже-Маркус… ну, он мертв, а черные цепи, сковывающие меня по рукам и ногам, куда-то пропали. Никаких черных круговертей, дыр и красных глаз. Пусто. Все девки изумленно пялятся на корчащегося на земле Эдриана.

На груди Кары вспыхивает алый знак, будто сгорает. Затем тут же аналогичное происходит и на груди Марии.

— Я свободна, — шепчет Кара, улыбаясь и касаясь своей груди. — Свободна.

Эдриан испуганно смотрит на меня, а затем — на кинжал. Бросается к нему ползком, и я понимаю, что следует сделать то же самое.

Отпихиваю его ногой, и он отлетает в сторону. Хватаю кинжал.

Эдриан ведет себя странно.

— Мои силы! — орет он, глядя на свои руки. — Мне нужно время на восстановление! Кара! Помоги мне!

Но Кара не двигается.

— Стелла!

Но и она стоит, не двигаясь. Она вообще с самого начала наблюдала за всем происходящим немного отрешенно.

И, когда я делаю шаг к Эдриану, чтобы отомстить за Мастера, к нему на помощь бросается Эльза.

Я отпрыгиваю назад, когда передо мной пролетает фаербол.

— Не выйдет, Маркус! — Эльза заслоняет собой Эдриана. — Только через мой труп.

— Это можно устроить, — раздается голос Кары.

— Ты?! — Эльза удивлена.

Но вместо ответа Кара, обратившись огненной птицей, аки хренов Феникс, бросается на Эльзу, отбрасывая к дальней стене зала. И у них начинается самый что ни на есть огненный поединок. Целое файршоу.

Эдриан устремляется к мечу, висящему на стене, и я несусь туда же.

Мысленно покрываю себя теневой одеждой, чтобы не бегать голым (только сейчас вдруг осознал, что бегаю, звеня яйцами), и оказываюсь прямо рядом с ним.

— Что, кардинал, ты больше не такой уж и крутой? — широко улыбаюсь.

— Это временно, — говорит он со знанием дела, и потому я решаю не тянуть. Вдруг реально временно?

Бросаюсь на него, и у нас начинается нечто вроде борьбы. Каким-то образом ему удается выбить кинжал из моей руки, и мы тупо катаемся по полу, нанося по мордам друг друга свирепые удары.

Так и происходит до тех самых пор, пока мы оба не оказываемся на земле, совершенно выдохшиеся.

Улавливаю его взгляд — смотрю в том же направлении. Кинжал. Он в метре от нас.

Дав Эдриану в зубы, ползу к ножу, но тут же получаю удар в ухо. Вижу, как его рука тянется к кинжалу. Пытаюсь его остановить, и тут же получаю еще удар.

И понимаю, что он все же схватит треклятый нож.

И, когда его рука должна была вот-вот его схватить, на лезвие наступает элегантный женский каблук.

Мы оба поднимаем головы.

Это Кармен.

— Что ты делаешь? — изумленно спрашивает Эдриан. Его лицо испещрено царапинами, кровоподтеками и будущими синяками.

— Пытаюсь хоть что-то сделать правильно, — она сглатывает. — Часики-то тикают.

И тут в изумленную физиономию Эдриана прилетает смачный пинок. Кармен ударила так, что ему не позавидовал бы никто.

А затем она пинает нож по направлению ко мне.

И, улыбаясь, плачет.

Долго намекать мне не нужно. Хватает секунды на то, чтобы схватить кинжал и вонзить его в грудь Эдриана. В самое сердце.

Удивленно глядя на меня, он словно застывает. И тут же начинает стареть. Секунд пять уходит на то, чтобы на его теле, лице и волосах отобразился истинный возраст. И, таким вот немощным стариком с дряблой тонкой кожей и запавшими глазами, он в последний раз выдыхает.