Гитлер. Неотвратимость судьбы

Оставалось только одно препятствие: Гугенберг, который не соглашался на новые выборы, так как опасался поражения своей партии. Тем не менее общими усилиями его удалось уговорить, и после того как Гитлер торжественно пообещал не делать никаких персональных изменений в кабинете министров независимо от результатов голосования, Гугенберг сдался. Но даже сейчас Гитлер все еще не был уверен в окончательном успехе, и 29 января в дневнике Геббельса появилась следующая запись: «Фюрер часами меряет большими шагами комнату отеля… Потом вдруг останавливается и говорит мне: «Если партия распадется, то я через три месяца пущу себе пулю в лоб».

* * *

Утром 30 января Гитлер приехал в президентскую канцелярию. Кроме Гитлера только двое из одиннадцати челнов кабинета были нацистами, и оба они получили далеко не самые важные посты. Фрик стал министром внутренних дел, а Геринг — министром без портфеля. И это только громко звучало — министр внутренних дел, так как на самом деле руководство полицией осуществлялось министрами отдельных земель. На должность министра иностранных дел и министра обороны были назначены профессионалы из дипломатической службы и армии. Что же касается буйствовавшего в последнее время Гугенберга, то он возглавил министерство экономики и министерство продовольствия и сельского хозяйства. Во главе министерства труда встал руководитель «Стального шлема» Зельдте, выражавший интересы богатых землевладельцев и промышленников. Геринг стал министром внутренних дел Пруссии, но с подчинением фон Папену как руководителю прусского правительства. Сам фон Папен стал вице-канцлером с правом присутствовать при докладах канцлера президенту.

Фон Папен праздновал победу и с большой гордостью говорил о том, что ему удалось сделать то, на чем сгорели Брюнинг и Шлейхер: подчинить себе вождя самой сильной партии в Германии и обеспечить правительству массовую поддержку. Еще бы ему не радоваться! Он остался доверенным лицом президента, и отнюдь не нацисты, а консерваторы и националисты имели большинство в парламенте. Когда кто-то из политиков спросил его, не опасается ли он непредсказуемого Гитлера, фон Папен с усмешкой ответил:

— Да нет, конечно… Никакой опасности я не вижу! Да и почему я должен опасаться людей, которых мы наняли для нашего дела?

Чего ему было опасаться, если между ним и президентом существовал тайный сговор о том, что истинным руководителем правительства будет отнюдь не Гитлер, а он сам, вице-канцлер фон Папен!

Как же ошибались фон Папен и те, кто пытался сначала «приручить» Гитлера, а потом использовать его в своих интересах! Гитлер переиграет их всех, что он блестяще докажет всего через два месяца, когда придаст государству ту форму, которую он посчитает нужной.

Но все это будет позже, а пока Гинденбург привел к присяге «кабинет национальной концентрации» (именно так теперь будут называть новое правительство) и отпустил новоиспеченных министров со словами: «А теперь, гос— ' пода, с Богом за работу!»

Так холодным январским утром закончилась затянувшаяся на целых пятнадцать лет великая драма Веймарской республики. Закончилась она только для того, чтобы превратиться, как, во всяком случае, принято считать, в самую настоящую трагедию, к которой всего через двенадцать лет приведет Германию ее новый рейхсканцлер Адольф Гитлер.

Впрочем, такая ли уж это была трагедия? И как знать, не этой ли, пусть и страшной ценой Германия купила себе свое достойное будущее? Ведь именно Гитлер спас Германию от коммунистов, которые превратили бы ее, возможно, в куда больший ад. Можно кем угодно считать Гитлера, но при этом не следует забывать, что царивший в это время в СССР Сталин являлся куда большим злом. А тот, кто и сейчас не верит в это, пусть сравнит условия жизни ветеранов Второй мировой войны в Германии и в России, зарплату инженеров, врачей и пособия пенсионеров.

О чем думал в тот великий для него день сам Гитлер, что вспоминал? Не пустивших его в искусство еврейских профессоров? Кошмары ночлежек и драное пальто, в котором щеголял чуть ли не круглый год, или 9 ноября 1923 года и охватившее его после поражения отчаяние? А может быть, тот самый день, когда он впервые увидел Копье судьбы и ощутил то удивительное чувство собственной избранности, которое охватило его тогда с такой силой?…

ЧАСТЬ V РЕЙХСКАНЦЛЕР

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Получив желанное кресло рейхсканцлера, Гитлер в тот же день решил устроить для намеревавшихся «использовать для себя господина Гитлера» господ фон Папена и Гугенберга зрелище, которое раз и навсегда отбило бы у них охоту использовать его в своих целях.

Ровно в 19 часов, когда на Берлин опустились холодные сумерки, бесконечные колонны штурмовиков с зажженными факелами в руках промаршировали перед Имперской канцелярией. Так СА отметили приход к власти своего вождя. Военные оркестры играли старые немецкие марши. Тысячи факелов освещали холодную январскую ночь. Геббельс поставил этот действовавший на воображение спектакль всего за шесть часов.