ГИТЛЕР, Inc.

Американский историк и дипломат Джордж Ф. Кеннан, подобно многим своим соотечественникам, оказался в некоторой степени не в состоянии осознать, что явилось заранее спланированным методом решения первого уравнения евразийской проблемы: то есть создание в России фантомного режима, враждебного Гер­мании. Современники оказались в большинстве своем не в силах понять, что белые мастодонты были самым естественным обра­зом обречены — этого требовало недопущение евразийского объ­ятия, и все пресловутые союзнические отвлекающие шоу были лишь следствием заранее обдуманной и тщательно подготовлен­ной мировой бойни. Разыгрывая осторожную политику интер­венции, правительства Британии. Франции и Соединенных Штатов вводили в заблуждение общественность своих стран, внушая ей, что они действительно навлекли на себя ненависть ком­мунистов, выступив на стороне врагов своих врагов (то есть на стороне белых), тогда как в действительности они занимались исключительно тем, что все это время обманывали белых. Таким образом, упрек в том, что союзники «показали себя с наихудшей стороны», вылился в неучтивый отказ признать великолепно ис­полненный маневр, обошедшийся всего в пятьсот жизней, но позволивший избавиться в центральном регионе от мощной силы потенциальных русских союзников юнкерской Германии с восточной стороны евразийской разделительной линии. Если не считать отвратительной мясорубки братоубийственной Граж­данской войны в России, стоившей около 10 миллионов душ, опе­рация западных союзников увенчалась блестящим успехом — так что в этом отношении западные державы скорее показали себя с наилучшей стороны.

Мирный договор, оказавшийся слишком жестким

«Четырнадцать пунктов» Вудро Вильсона, опубликованные в за­ключительном периоде войны, в январе 1918 года, были лишь предварительным наброском послевоенного устройства мира; в этом проекте рассматривалось «восстановление» подвергших­ся вторжениям территорий и содержались уверения воевавших сторон в том, что не будет «аннексий, контрибуций и каратель­ных мер».

5 ноября 1918 года американская позиция была более по­дробно разъяснена в ноте, направленной германскому прави­тельству государственным секретарем США Лэнсингом, соглас­но которой Германия должна была уплатить «компенсацию за ' ущерб, причиненный гражданскому населению... союзных го­сударств и его собственности... агрессивными действиями на суше, в море и в воздухе» (101). На этих условиях немцы подпи­сали соглашение о перемирии.

Тем временем 6 февраля 1919 года в Веймаре, вдали от временных берлинских неурядиц, собралась Национальная ассамблея, и пять дней спустя новорожденная республиканская Германия получила своего первого президента — социалиста Фридриха Эберта.

Вскоре начались ожесточенные споры о «репарациях». Ес­ли под «ущербом» понимать только порчу имущества и собст­венности, то Франция, на территории которой имели место наиболее сильные опустошения и разрушения, имела право за­явить претензии на большую часть возмещений и компенса­ций. Для того чтобы хоть немного склонить чашу весов в поль­зу Британии, Ян Сматс, питомец милнеровского «Детского сада»*

* См. выше.

и представитель Южной Африки на парижских перего­ворах, нашел лазейку в ноте Лэнсинга: цитируя слова статьи, согласно которой «Германия признавалась ответственной за весь ущерб, причиненный гражданским лицам», он умело склонил Вильсона к тому, чтобы включить в счет репараций денежные пособия и выплаты семьям солдат, а также пенсии для вдов и сирот.

Экономист Джон Мэйнард Кейнс, представлявший в Верса­ле Британское казначейство, подсчитал, что назначение этих выплат не только нарушило переговорные пункты Вильсона, но и в два с половиной раза превосходило денежное выражение общего ущерба, причиненного на Западном фронте. Добавив к первоначальному переводу наличных средств в сумме 5 милли­ардов долларов, ожидавшемуся к маю 1921 года, дополнитель­ные выплаты (25 миллиардов долларов) и компенсации за вы­званные войной разрушения (10 миллиардов долларов). Кейнс оценил репарационную нагрузку в 40 миллиардов долларов: эта сумма в три раза превосходила весь предвоенный годовой до­ход германского рейха и находилась за всякими пределами пла­тежеспособности побежденной Германии (102). Кейнс не скры­вал своего негодования — представленные суммы были откровенно абсурдными.