Гитлер

Формировалась новая «военная фронда», объединившая людей, исповедовавших не всегда ясные убеждения. В их числе были и традиционалисты, презиравшие дилетанта Гитлера и с трудом мирившиеся с доставшейся им ролью простого орудия в его руках – «исполнительной элиты». Эта часть оппозиции была связана с отставкой Фритша; ее наиболее ярким представителем оставался генерал Бек – «феодал» Генерального штаба. Были и те, кто, подобно Браухичу и Гальдеру, боялся последствий рискованной политики Гитлера, способной скомпрометировать великую цель – построение мощной державы. По их мнению, фюрер совершенно не учитывал, что после проведения польской операции армия нуждалась в отдыхе и восстановлении сил, – поэтому они склонялись к мирным решениям. Кроме того, три командующих группами армий – фон Леб («Запад»), фон Бок и фон Рундштедт – испытывали сильные сомнения относительно правильности избранного Гитлером курса. Леб даже предложил своим коллегам всем вместе подать в отставку, но не получил от них поддержки. Наконец, были те, кто отвечал за военную экономику, например генерал Томас, и кто придерживался мнения, что рейх ни в военном, ни в экономическом отношении не готов к ведению длительной войны.

Осенью и зимой все эти офицеры оказались, подобно героям Корнеля, перед трудной дилеммой: хранить верность долгу и выполнять директиву за номером 6 от 10 октября (изданную на основе меморандума от 9 октября) и разрабатывать планы наступления на Францию или прислушаться к собственным убеждениям и отказаться от войны с этой страной. Для многих из них значительную роль играли воспоминания о Первой мировой войне, но также и моральные принципы, которые было все труднее игнорировать после массовых убийств, учиненных в Польше. В военных кругах зрели замыслы государственного переворота, для обсуждения которого привлекались и штатские, но все они провалились по той причине, что подразумевали измену, а в военное время пойти на это не решался никто. Впрочем, кое-кто совершал рискованные шаги. Так, генерал Остер из службы контрразведки, поддерживавший дружеские отношения с голландским военным атташе, сообщал тому точные даты всех планируемых наступлений на западе. 5 ноября Браухич предпринял последнюю попытку удержать Гитлера от войны, изложив ему все слабые стороны Германии. Но добился лишь взрыва ярости со стороны собеседника, который пригрозил ему, что искоренит «этот дух Цоссена» (по имени места, где располагался Генеральный штаб армии). Фюрер даже собирался уволить Браухича, но одумался, поскольку не видел, кем его заменить.

После возвращения из Польши Гитлер сохранил привычку устраивать ежедневные совещания с заслушиванием военных докладов, которые теперь проходили в старом здании канцелярии. По свидетельству шефа отдела безопасности, он укрепил собственный дом и оборудовал на втором этаже кабинеты для Кейтеля и Йодля, рядом с залом для совещаний. Йодль теперь даже обедал вместе с ним. В период первых дискуссий по поводу «Желтого плана» (название войны с Францией, начало которой изначально планировалось на 12 ноября) Йодль отмечал: «Мы выиграем эту войну, даже если она на 100 процентов противоречит доктрине штабистов, потому что у нас лучшие войска, лучшее оборудование, лучшие нервы и единство действий, направленных к избранной цели». Эта дата была отменена, но стала известна на Западе, вызвав панику в Бельгии, Голландии и Франции, заметивших сосредоточение немецких войск на своих границах.