Гитара в литературе

«Московские цыгане пользовались гораздо большим успехом, чем петербургские, но и их репертуар был запакощен пошлыми романсами, которые приходились по вкусу подвыпившим московским купцам. Мы не позволяли петь подобную гадость, и старым цыганкам приходилось иногда при нас обучать молодых исполнению уже забывавшихся старинных цыганских песен. «Что может быть прелестнее, когда, любовь тая, / Друзей встречает песнями цыганская семья…» И это действительно была семья, в которой можно было укрыться и от набившего оскомину петербургского света с его скучными салонами, и от ресторанов с румынскими оркестрами… Цыганки в скромных и большей частью черных платьях с большими цветными платками на плечах постепенно наполняли зал и, кивнув в сторону гостей, с важностью рассаживались на стульях перед столом. За стеной уже слышались первые звуки гитар, настраиваемых «чавалами»… Пропев несколько песен, хор обыкновенно просил пойти закусить, что означало требование дать денег «чавалам» якобы для выпивки и закуски; в действительности же цыгане пили обычно чай и все деньги вносили в общую кассу, делившуюся по паям, в зависимости от старшинства и значения в хоре. Надо было заслужить своим уважением к хору особое доверие, чтобы уговорить «царицу» хора, вроде, например, Вари Паниной, остаться в зале, закусить и выпить стакан шампанского. У каждого из нас были свои любимые песни. У брата любимой была «Ах, да не вечерняя», у меня — «Конавела».

Да и сам Игнатьев превосходно играл на гитаре, о чем можно судить по нескольким репликам в тексте. «Однажды за воскресным обедом у него (главнокомандующего Куропаткина — Ред.) в палатке (после мукденского поражения он стал проще и приглашал нас, генштабистов, к своему столу) он обратился ко мне:

— Игнатьев! Познакомили бы вы меня с песнями, что распевали вчера под гитару!.. Вы не смущайтесь, я рад, когда молодежь веселится».

Там же, в Манчжурии, стихийно образовался кружок генштабистов, члены которого именовались «зонтами». «В этой компании составителями куплетов были «зонт» Пит (Петр Александрович Половцев) и «зонт» Кока (Николай Лаврентьевич Голеевский), музыкальным исполнителем — «зонт» Леша (Алексей Алексеевич Игнатьев), гитаристом — «зонт» Володя (Владимир Владимирович Марушевский)… Я тем временем настраивал гитару, чтобы открыть торжественное собрание пением и хором гимна «зонтов»: Эх, калинушка-малинушка моя,

Песня русская поется так всегда…»

Умение играть на гитаре порою способствовало карьерному росту. «Первые дни Жоффру приходилось обращаться ко мне по всем вопросам. Сопровождавшая его русская свита с каким-то ничем себя не проявившим генералом во главе совершенно не соответствовала своему высокому назначению, особенно хорош был выбор личного адъютанта, доверенного лица Николая Николаевича, — Сашки Коцебу, полного невежды в военном деле и обязанного во многом в своей служебной карьере исполнению цыганских романсов под гитару, они были в большой моде в России».

Мемуары Игнатьева авторитетно свидетельствуют: владение гитарой в офицерской среде считалось хорошим тоном, придавало «гвардейского шика» армейским поручикам и штабс-капитанам.

МАКСИМИЛИАН АЛЕКСАНДРОВИЧ ВОЛОШИН

Волошин, Максимилиан

Александрович

(Максимилиан Кириенко-Волошин, 1877–1932) — русский поэт, художественный критик. В поэзии — сыновнее чувство природы как вселенского целого, трагическое переживание судеб России.

В 1901 году Максимилиан Волошин побывал на знаменитом испанском курорте Вальдемоза на Майорке. Свои впечатления он передал в стихотворении «Кастаньеты». Конечно же, не забыта им и гитара. «И танцоры идут в ряд, / Облитые красным светом, / И гитары говорят / В такт трескучим кастаньетам. / Словно щелканье цикад / В жгучий полдень жарким летом».

Прямо-таки живописная картина!

МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ АРЦЫБАШЕВ

Арцыбашев, Михаил Петрович (1878–1927) — русский писатель. Ницшеанские настроения в романе «Санин» (1907), получившем репутацию произведения, проповедующего примитивный гедонизм и аморальность. В 1923 году эмигрировал.