Читаем Гитара в литературе полностью

Антонио Мачадо связывает гитару с одиноким, тоскующим стихотворцем: «…И в толчее ночного карнавала, / среди свечей, личин, фантасмагорий / бредет, как зачарованный, а сердце / сжимается от музыки и горя, — / так я блуждаю, гитарист-лунатик, / хмельной поэт, тоскующий глубоко, / и бедный человек, который в тучах / отыскивает Бога». (Стихотворение «Но это бредни, боль, ты мне понятна…»)

Сцена горечи и отчаяния невольно бросает отблеск трагизма на гитару.

Трудно представить себе праздник в Испании без гитары и множества других музыкальных инструментов. В стихотворении «Земля Альваргонсалеса» Антонио Мачадо дает типичную зарисовку: «…А после в своей деревне / устроил он праздник людям: / волынки, бубны и флейта, / гитары разных фасонов, / фейерверк на манер валенсийский / и танцы, как в Арагоне».

Это на самом деле так: где мы видим веселящуюся толпу людей, там и громкоголосое семейство гитар.

Хотя игра в придорожной харчевне — далеко не самое высокое предназначение для гитары, все же Антонио Мачадо не отказывает ей в умении исцелять людские сердца: «Сегодня — хотой, завтра — петенерой / звучишь в корчме, гитара: / кто ни придет, играет / на пыльных струнах старых. / Гитара придорожного трактира, / поэтом никогда ты не бываешь. / Но, как душа, напев свой одинокий / ты душам проходящим поверяешь… / И путник, слушая тебя, мечтает / услышать музыку родного края». (Стихотворение «Сегодня — хотой, завтра — петенерой…»)

Для Мачадо гитара — сугубо земной инструмент, умеющий донести до людей голос родины, и не более того. Надо ли говорить об ограниченности такого понимания гитары?

В стихотворении «К приморским землям» Мачадо, сетуя, что Испания в прозаическом XX столетии отреклась от романтики и рыцарства, спрашивает стоящую на балконе красавицу, кого она ждет: «Между решеткой и розами ты / грезишь любовью устало? / Галантный разбойник / весь в черном и алом, / страсть, озаренная блеском кинжала, / твои занимает мечты. / Не встанет с гитарой подле окна / тот, кого ждешь ты. Ибо во тьме / сгибла Испания Мериме».

Пора ночных серенад канула в прошлое. Поэт жалеет об этом, хотя в лице Федерико Гарсиа Лорки, современника Мачадо, появилась надежда на возрождение былого. На то, что звезда гитары вновь взойдет над Испанией.

Для Антонио Мачадо вовсе не гитара была символом Испании, а другой инструмент: «Испания, от моря и до моря / просторная, как лира…» (Стихотворение «Испания, от моря и до моря»)

Насколько это не похоже на вдохновенный гимн гитаре, спетый Гарсией Лоркой! Перед нами два поэта, две Испании и два взгляда на нее: иберийский (сдержанный, суровый) и мавританский (порывистый, страстный)!

<p>МИХАИЛ АЛЕКСЕЕВИЧ КУЗМИН</p>

Кузмин, Михаил Алексеевич (1875–1936) — русский писатель, композитор, музыкальный критик. Примыкал к символизму, затем

к

акмеизму.

Сборник

стихов «Александрийские песни» (1921), «Форель разбивает лед» (1929). Вокальные произведения (многие на собственные тексты), музыка для драматического т

еатра.

В 1913 году Михаила Кузмина пленила картина театрального художника Сергея Судейкина «Балет», на которую он откликнулся стихами: «О царство милое балета, / Тебя любил старик Ватто! / С приветом призрачного лета / Ты нас пленяешь, как ничто. / Болонский доктор, арлекины / И пудры чувственный угар! / Вдали лепечут мандолины / И ропщут рокоты гитар».

Поэт особенно внимателен к гитаре: она у него полна внутреннего напряжения, она протестует, а не безвольно «лепечет», как мандолина!

В 1926 году Кузмин побывал на концерте американского джаза, который тогда еще не считался «упадническим», идеологически вредным направлением в музыке. Свои впечатления он выразил в стихотворении «Лазарь»: «Припадочно заколотился джаз, / И Мицци дико завизжала: «Лазарь!» / К стене прилипли декольте и фраки, / И на гитары негры засмотрелись, / Как будто видели их в первый раз…»

Поэт интуитивно чувствует: гитаре противопоказано корчиться в истерике, ее удел — высокое, а не площадное искусство! К сожалению, современная эстрада вовсю эксплуатирует этот чудесный музыкальный инструмент, заставляя его биться в падучей на потеху праздной толпе.

<p>АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛУНАЧАРСКИЙ</p>

Луначарский, Анатолий

Васильевич

(1875–1933)

— российский политический деятель, писатель, академик А

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Сталин и враги народа
Сталин и враги народа

Андрей Януарьевич Вышинский был одним из ближайших соратников И.В. Сталина. Их знакомство состоялось еще в 1902 году, когда молодой адвокат Андрей Вышинский участвовал в защите Иосифа Сталина на знаменитом Батумском процессе. Далее было участие в революции 1905 года и тюрьма, в которой Вышинский отбывал срок вместе со Сталиным.После Октябрьской революции А.Я. Вышинский вступил в ряды ВКП(б); в 1935 – 1939 гг. он занимал должность Генерального прокурора СССР и выступал как государственный обвинитель на всех известных политических процессах 1936–1938 гг. В последние годы жизни Сталина, в самый опасный период «холодной войны» А.Я. Вышинский защищал интересы Советского Союза на международной арене, являясь министром иностранных дел СССР.В книге А.Я. Вышинского рассказывается о И.В. Сталине и его борьбе с врагами Советской России. Автор подробно останавливается на политических судебных процессах второй половины 1920-х – 1930-х гг., приводит фактический материал о деятельности троцкистов, диверсантов, шпионов и т. д. Кроме того, разбирается вопрос о юридических обоснованиях этих процессов, о сборе доказательств и соблюдении законности по делам об антисоветских преступлениях.

Андрей Януарьевич Вышинский

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальная литература / История