— Может смотаемся? — предложил он. — Хватит сиднем сидеть. Велосипед, — залог здоровья.
Но неожиданная новость заставила их сразу забыть и о футболе, и о пользе велосипедной езды.
Собрав всех, секретарь ССНМ[2] объявил:
— Вы, конечно, знаете, что сборка мотороллеров на заводе поставлена теперь на конвейер. Это здорово. Но есть закавыка. Пока что с конвейера мы получаем не больше машин, чем при ручной сборке. Вот мы и подумали: а что, если вам завтра, в воскресенье, поработать смену на конвейере? Хочется поглядеть, что можно выжать из него при желании.
Секретаря зовут Губерт. Это верзила с костлявым лицом и вечно смеющимися бледно-голубыми глазами.
Сперва некоторое время было тихо. Потом шумно вздохнул Эдуард:
— Ну вот. А мама пирогов напекла.
Никто и не подумал смеяться.
Мартин стоял совсем рядом с секретарем. Он представил себе новенький блестящий мотороллер. Такой, о каком он тайно мечтает. Двухцветный, с четким обтекаемым контуром. Блестит алюминиевая отделка, и имя ему Мартин придумает непременно какое-нибудь сногсшибательное, скажем, «Старая кастрюля».
А потом Мартин подумал о своем брате Йорге. Ему уже двадцать — он на четыре года старше Мартина.
Йорг — здоровый отчаянный парень и завзятый мотоциклист. У него симпатичная подружка, и он гоняет на красной «Яве», из которой на шоссе запросто выжимает все сто пятнадцать.
Работает Йорг бригадиром на сборке мотороллеров. С деньгами у него всегда порядок, и он не прочь прихвастнуть, особенно перед Мартином.
Мартин очнулся от своих мыслей.
Бенно поправил очки:
— Итак, нам предстоит доказать, что конвейер может дать больше, чем дает до сих пор. Дело ясное.
— Да, — сказал Губерт. — Именно так. Зачем было строить поточную линию, если сменная выработка осталась прежней?
— Не очень-то они там обрадуются нашему появлению, — пробурчал Эдуард.
Бенно скрестил руки на груди.
— Новая техника — это более высокая производительность труда. Годами мы твердили это на уроках. Так сказать, теоретически. Теперь очередь за практикой.
Тут разом поднялся невообразимый шум.
Потом Губерт спросил: «Ну что, все идут?» И все согласились.
Мартин промолчал, но никто не обратил на это внимания. Этот конвейер весь день не выходил у него из головы. Вот скатываются с него разноцветные блестящие мотороллеры, а вот Йорг, его брат, всегда гордый тем, что с деньгами у него полный порядок, что у него уже есть «Ява», а скоро будет и телевизор…
Господин Зеебург подробно обсудил с ними порядок работы на конвейере.
— Никакой спешки. Главное — ритм. — Он улыбался, как бы заранее радуясь предстоящей работе. Этой радостью он заразил ребят, да и Мартина тоже: ему захотелось немедленно бежать на завод, чтобы поглядеть, как в огромном цехе ползет лента конвейера.
И после обеда Мартин оставался все так же молчалив. Была суббота, и все, кроме него, отправились в город.
Вообще-то этот вечер Мартин собирался провести с Йоргом. Они хотели покататься на «Яве». Где-нибудь на пустынной дороге Йорг обещал поучить его водить. А потом… Может быть, Йорг все-таки одолжит ему денег на блестящий пестрый мотороллер. Они уже говорили об этом.
Но к Йоргу Мартин не пошел. Он бросился на кровать и взялся было за книгу. Тут до него донесся знакомый резкий свист. Мартин вскочил и подбежал к окну. Внизу на улице в черной кожаной куртке стоял Йорг. Мартовский ветер трепал его черные волосы. Сверкала красная «Ява».
Мартин распахнул окно.
— Эй, Мартин, ты что, заболел?
Мартин мотнул головой.
— Я сейчас! — крикнул он вниз навстречу порывистому ветру.
С тяжелым сердцем спускался он по лестнице.
Йорг глядел ему прямо в лицо. Мартин сразу же заметил крытые морщинки у него над переносицей.
— Привет, — буркнул Мартин.
Мрачно, не вынимая рук из карманов, Йорг сказал:
— Завтра несколько психов задумали перехватить наш заработок. Может, и ты тоже?
Мартин потрогал руль «Явы».
— Все пойдут. Ты же знаешь, — ответил он.
Йорг схватил его за руку.
— Не лезь! Это тебе не игрушки! — заорал он на Мартина.
Мартин засунул руку в карман брюк и поднял глаза на брата. Впервые в нем шевельнулся гнев.
— Чего ты хочешь? Актив идет. Что же, мне одному оставаться?
Йорг вскочил на сиденье. Мартин видел, как сузились его глаза и подрагивали уголки губ.
— Зачем оставаться? Послушно потопаешь за всем гуртом. Вы хоть соображаете, что затеяли? Конвейер они, видите ли, запустили. Экое нетерпение. Прямо так сразу и полные обороты. А у нас, между прочим, нет таких бедовых. Не то что вы — на лету хватаете. Все это бывшие домохозяйки, дворники и черт знает кто еще. Я-то почему из-за этого должен страдать? Хитрецы отыскались. А мне расплачиваться из собственного кармана?
Мартин беспомощно мямлил:
— Но это же совсем не так… Просто нам хочется, чтобы были мотороллеры… больше мотороллеров…
Йорг нажал на педаль стартера. Взвыл мотор.
— Подумай хорошенько! — прокричал он. — Слышишь, подумай! Или они, или я!
«Ява» рванулась с места.
Мартин проводил взглядом сгорбленную фигуру в кожаной куртке с развевающимися волосами. Всегда он без шлема. А носится как бешеный. Упрямец он, этот Йорг.