Гирр — сын Агу

Гирр понимал, что секач опытный и, видимо, не раз встречался с человеком. Такого гиганта стороной обходили медведи, не всегда решался атаковать тигр. Но секач два дня назад видел на болоте людей и теперь проявлял особую осторожность. Он тихо хрюкнул и двинулся окраиной камышей, тотчас из леса появилось стадо, растянувшись цепочкой вслед вожаку. Охотники нетерпеливо поглядывали на Гирра, ожидая его команды. Великий вождь лесного племени лежал неподвижно, и только когда с охотниками поравнялись последние молодые свиньи, он подал знак. Свистнули стрелы. Пять кабанов забились на снегу, два с торчащими в боку стрелами умчались за стадом. Гирр поднял ладонь, удерживая охотников в засаде. Из сумерек вынырнула тёмная громада секача. Он угрожающе хрюкал, вертелся возле умирающих кабанов, не видя врага. В тупой ярости пробежал несколько раз взад и вперёд по следу, оставленному стадом, и ушёл за ним.

Сын Агу считал, что вожак обогнёт болото и другой стороной поведёт стадо в лес, но лай собак, шум отряда, что ушёл с Зулом, и огонь заставят секача повернуть на прежнюю тропу, однако место гибели собратьев он обойдёт. Поэтому отряд Гирра переменил позицию, перебежав шагов триста в догон кабанам.

Прошло немало времени. Потянул северный жгучий ветерок. Охотники лежали без движения, зарывшись в снег среди тростников. Наконец за болотом залаяли собаки. Скоро послышалось сопение бегущих кабанов. На этот раз впереди мчались матки, секач, видимо, замыкал стадо. Стрела Гирра свалила переднюю. Получилась заминка, часть свиней бросилась в сторону. Стрелы с тонким свистом разили наповал. Секач уже точно знал, что имеет дело с людьми, и пролетел мимо без остановки. Ни одна стрела не коснулась его. Раненый вепрь не отступает, а вождь не хотел рисковать жизнью мужчин.

Такой удачной охоты не помнили родичи лесного племени.

Глава IV Терпение и мудрость

1

В тёмной дали замелькала цепь красных точек. Тур-вожак поднял голову. Точки двигались, приближаясь. «Волки», — успокоился он. Стаду туров эти звери не страшны. Но точки красные, горячие, а не холодные. Вожак огляделся. С трёх сторон надвигались странные огни. Бык втянул ноздрями воздух и уловил слабый запах дыма. Страшный красный зверь ему знаком. Когда он был ещё сосунком, полстада погибло в лесном пожаре, а ему больно обожгло бок, оставив пожизненный рубец. Остатки стада тогда вожак завёл в реку, и злой красный зверь прошёл берегом, испугавшись воды. Быка охватило беспокойство, он коротко рявкнул и решительно направился в сторону, где не было зловещих точек, дремавшие турицы и телята вскочили, последовали за ним. А огни наступали, по временам в ночное небо взвивались языки пламени. Сомнений не осталось, вожак проревел тревогу и побежал…

Гирр всё рассчитал верно. Заранее заготовили и просушили смольё, навязали снопы тростника. Каждый охотник размахивал факелом, тесня стадо, и изредка поджигал вязанку тростника, создавая впечатление пожара.

…Стадо туров бежало к загону. Впереди выросла стена леса. Вожак замедлил бег и совсем остановился. Он вспомнил, что в лесу пожар особенно страшен. Но медлить нельзя: позади крутились огненные языки, ноздри щекотал отвратительный дым. Вдруг вожак уловил дыхание воды. Река? В ней спасенье! Бык без колебаний бросился в горловину загона, напирая друг на друга, ввалилось и всё стадо. Вожак оглянулся: в горловине, через которую он только что провёл туриц, пылал пожар, с треском и грохотом падали деревья. Глава стада готов на смертельную схватку за своих самок с любым врагом, но от красного зверя можно только убежать или залезть в воду. Бык полетел к реке, с минуту глядел с отвесной скалы, но прыгать в реку не решился. Повёл туриц вдоль берега, в дальний край загона, ища спуск к воде. Спуска не оказалось. Через мелкий чащобник вожак вломился в лес, встретив завал, попытался рогами и грудью проломить или расшвырять его. Вылетел на поляну, с разгону бросился на загон в другом месте… в третьем… Его рёв раскатами грома рокотал над рекой и лесом, тёмная громада мускулов таранила и таранила загон, и, казалось, никогда не будет этому конца… Но всё было напрасно. Великаны-деревья, переплетясь сучьями, не дрогнув выдерживали лобовой удар свирепого тура. Несколько раз он ранил себе бока, из разбитого надбровья сочилась кровь, но страшнее всего — надломил рог у самого основания. Бык звериным чутьём понял, что в следующую весну его прогонит из стада соперник. Вожак лишился главного — оружия, а безоружный вожак — не вожак.