Гипнотизер

Большие проблемы возникали с прислугой. Несколько горничных ушли от них под тем предлогом, что дом не очень «респектабелен» (подразумевая его стареньких обитательниц). Корделия с Рилли лишь рассмеялись и наняли новых горничных. Это были сестры, Эффи и Фло. Они сказали, что чувствуют себя как дома, однако выяснилось, что они чувствовали себя настолько дома, что не считали зазорным кое-что украсть у своих хозяек. Их тоже пришлось уволить. Наконец они нашли одну горничную, которой остались довольны. Ее звали Нелли, и она молча драила полы и опорожняла горшки. Нелли любила читать в грошовых газетах рассказы об убийствах так же сильно, как Регина. Они решили, что одной горничной достаточно; Рилли не могла заставить себя отказаться от домашней работы. Однако было бы неприлично, если бы ее застали моющей входные ступеньки.

Рилли, которая теперь могла наслаждаться одиночеством в собственной комнате, продолжала спать с миссис Спунс. Она почти не вспоминала о мистере Эдварде Вильямсе и о надеждах, которые теплились в ее доброй душе. Только однажды, когда они выпили слишком много портвейна, она встала, двинулась вперед, зацепилась о новый коврик и упала.

— Эдвард Вильямс — настоящее исчадие ада, — громко объявила она, поднимаясь.

Единственная привычка, от которой они так и не смогли отказаться, несмотря на свое солидное положение, — подруги по-прежнему везде ходили пешком. Они не могли допустить и мысли, что можно передвигаться каким-то иным образом. Им нравилось совершать прогулки. Они ходили пешком всю свою жизнь. Двух леди часто видели по утрам энергично шагающими по улице. У них было так много дел. Теперь по вечерам они ограничивались тремя бокалами портвейна, после чего решительно убирали бутылку, ведь утром им предстояло рано вставать.

Рилли, которая помогала горничной Нелли, ведала еще и почтой, и счетами, пачками приходившими из банка. Они нашли надежный банк, где их лишь спустя несколько месяцев стали воспринимать серьезно. Если в первый раз, когда Рилли явилась в банк, клерк соизволил едва взглянуть в ее сторону, то теперь, завидев ее, он низко кланялся.

Корделия использовала утренние часы для посещения библиотеки. Она читала в газетах и журналах статьи о гипнозе и френологии. По всей стране появились институты, изучавшие природу гипнотизма. Особенно горячий интерес вызывала тема применения гипнофренологии для просвещения рабочего класса. Корделия жадно искала любую информацию и отмечала даты, на которые были назначены собрания гипнотизеров. Она заметила, что ей приходится проводить сеансы гипноза так же часто, как вести беседы о деликатной стороне первой брачной ночи.

Каждый четверг миссис Гортензия Паркер присоединялась к ним в гостиной, и они охотно сплетничали, попивая портвейн. Иногда она приносила успокаивающие масла в голубых и красных бутылочках. Цветное стекло было словно согрето светом ламп.

— Мы настоящие деловые женщины, — однажды заметила Рилли, пораженная собственными суждениями. — Настоящие деловые женщины.

Для Института месмеризма был построен лазарет. Некоторые врачи верили, что погружение в гипноз действительно способно помочь пациентам и заглушить боль во время операции. Корделия и Рилли отправились посмотреть, как это делается. Они увидели, что месье Роланд ввел в транс человека, которому предстояла ампутация ноги, однако не смогли заставить себя присутствовать во время самой операции. Позже они побеседовали с пациентом: несмотря на слабость, лежа на окровавленных простынях, тот выразил благодарность французу.

— Я не смогла бы этого сделать, — призналась Корделия, когда они направлялись домой, вдыхая живительный воздух Блумсбери. — Я не была бы до конца уверена, что метод работает. Я ни за что не решусь на такое.

Однако однажды утром ее срочно вызвали в лазарет. Женщину примерно ее возраста должны были оперировать по поводу ампутации груди. У нее был рак. Она слышала о Корделии и попросила, чтобы ее ввела в транс леди-гипнотизер.

Корделия лишь покачала головой, не скрывая, насколько расстроена подобной просьбой.

— У меня недостаточно опыта, — попыталась отказаться она, однако женщина посмотрела на нее огромными умоляющими глазами и сказала:

— Я слышала о вас. Они считают, что я могу умереть. Прошу вас, будьте со мной.

У нее был голос образованной дамы, но в больничной одежде и чепчике она могла сойти и за женщину из простонародья.

У Корделии вспотели руки. Она ощутила, как начало бешено колотиться сердце. Ей стало холодно. «Я не могу, не могу, не могу зайти туда с докторами», — твердила она себе. Врачи были облачены в большие фартуки. Рилли осталась дома, и месье Роланда тоже не было с ней, — некому было поддержать ее и внушить уверенность. Бледная женщина протянула тонкую руку Корделии.

— Я вручаю себя вашим заботам, — проговорила она. — Что бы ни случилось.

Преодолевая огромное внутреннее сопротивление, Корделия сняла шляпу и перчатки.

— Как вас зовут? — спросила она женщину.

— Алисия.