Гипнотизер в МВД: тотальный контроль (СИ)

— Ну и пусть, — заявил я. — Никакая информация не стоит того, чтобы слушать ее с голодным желудком.

Белокрылова не стала много спорить. Поняла, что бесполезно. И вдобавок, сама хотела кушать.

— Ты должен рассказать о своих догадках группе, — сказала девушка за обедом. — Пусть начнут копать в этом направлении. Ищут преступника, владеющего навыками гипноза. Такого легко найти. Осведомители сразу укажут. И пусть проверят контакты Пашутина. Среди его поставщиков.

Я покачал головой.

— Бесполезно. Он это предусмотрел. И наверняка замел следы. Лучше я допрошу свидетелей. По делу Гуляева.

Белокрылова снова превратилась в стерву. Лицо оледенело.

— А вот это не тебе решать. Что бесполезно, а что нет. Ты кем себя возомнил? Самым лучшим сыщиком всех времен?

Я улыбнулся.

— Аристотель говорил — любой может рассердиться, это легко. Но злиться на правильного человека и в нужной степени, в нужное время, для правильной цели, в правильном направлении — это не просто и не подвластно каждому.

Белокрылова задумалась. Маска слетела с ее лица.

— Это ты к чему? Теперь ты называешь меня неправильной? Ты вообще охерел?

Я пытался объяснить. Но махнул рукой.

— Ладно. Доедай быстрее. Сама выскажи эти соображения. А я займусь свидетелями.

Когда мы вернулись к Щербакову, он сидел с Рокотовым. Увидел нас, нахмурился.

— Ну вот, явились. Набили желудки? Собирайтесь. Вылет через час.

Белокрылова удивленно раскрыла рот. А я понял, в чем дело. Я ожидал чего-то подобного.

— О нет. Нет, нет, нет. Где на этот раз?

Щербаков вздохнул.

— В Ленинграде. Конечно же, в Ленинграде. Пиковый туз нанес новый удар. Убил Герасимова. Ученого с мировым именем.

* * *

— Какого черта, Юля? Куда он подевался?

Девушка с большими глазами. Чуть полная, с аппетитными бедрами и пышной грудью. С тщательно уложенной прической. И еще готова разрыдаться с досады.

— Я не знаю, Николай Петрович! Не знаю. Я его везде искала!

Дело происходило в фойе актового зала Ленинградского политехнического университета. Перед Юлей стоял заведующий кафедры охраны окружающей среды. Нового, блестящего, перспективного направления.

Заведующего звали Николай Петрович Бургасов. Низенький, пухленький. С круглой лысеющей головой. Он потер лоб.

Как теперь быть? Их гость — Михаил Григорьевич Бокин. Публицист. Участник конференции ООН по выработке мер против загрязнения планеты.

Сейчас он должен выступить. Докладчиком на первой всесоюзной конференции по научно-техническим основам безотходного производства.

— Я его уже объявил, — сказал Бургасов. Он нетерпеливо сжимал и разжимал кулаки. — Начало через минуту. Где же он?

Вокруг ходили люди. В основном, мужчины. Пожилые, представительные. Солидные. В костюмах с галстуками. С портфелями и дипломатами. Ассистенты и аспиранты бегали туда-сюда. С бумагами и книгами.

— О, вот же он! — Юля первая увидела Бокина. Тот поднимался по лестнице. В сопровождении помощников и коллег. — Здравствуйте!

Бургасов бросился навстречу.

— Михаил Григорьевич. Ну что же вы! Конференция уже началась! Ждем только вас.

Бокин подошел ближе. Высокий стройный мужчина. Лет пятидесяти. Моложавый, подтянутый. Смуглый. Над верхней губой густые усы. Глаза черные и проницательные. В руках папка с бумагами.

Он славился беспощадной борьбой за экологию. Выступал на съездах партии и в стенах Академии наук с докладами. Почти убедил общественность, что нужно срочно взяться за защиту природы.

— Прошу прощения, Николай Петрович, — сказал он. — Готовился к докладу. Засиделся.

Но Бургасов не обиделся. Он спешил обратно на конференцию.

— Отлично. Рад, что вы пришли. Я пойду на сцену, а вы проходите в зал.

Сделал знак Юле. Чтобы поторопила гостя. А сам укатился за двустворчатые двери.

Бокин хотел последовать за ним. Юля любезно улыбалась. И указывала, куда идти.

Но тут Бокина остановил студент. Молодой вихрастый парень.

— Вы Бокин? — спросил он. — Это вам. Я должен передать. Очень срочно.

И вручил Бокину сложенную записку. Юля обмерла от ужаса. Безошибочной женской интуицией она поняла, что теперь Бокин точно опоздает к началу выступления.

Точно. Бокин прочитал записку, свернул. И отправился прочь от дверей. Через фойе к проходу дальше.

— Куда же вы! — в отчаянии закричала Юля. Если докладчик опоздает, Бургасов ее убьет. — Ваше выступление начинается!

— Одну минутку! — Бокин поднял ладонь. — Я быстро. Туда и обратно. Дело, не терпящее отлагательств.

Он скрылся в проходе. Помощники бросились за ним, но Бокин приказал им остаться.

Юля и ассистенты ждали минуту, две, три. Из зала выскочил разъяренный Бургасов.

— Где он? — взревел он. — Где? Его ждут пятьсот человек! Секретарь обкома! Замминистра! Где он?

Бедная Юля указала на проход. Бургасов рванулся туда. Ассистенты за ним. И Юля тоже.

Они промчались по коридору. Заглянули в одну аудиторию, в другую. Всюду ходили студенты. Попадались преподаватели. Профессора. Но Бокин как сквозь землю провалился.

— Как? — кричал Бургасов. — Как ты могла его отпустить? И даже не узнала, куда он идет?

Юля всхлипывала. Вытирала глаза платочком. Ее роскошная грудь сильно вздымалась.