Гиперборейский Гимн

Впервые подошел к вопросу о Таммузе с оригинальной стороны замечательнейший мыслитель Моисей Маймонид. Сквозь туман отдаленных веков он прозрел черты Таммуза, никем до него не замеченные. В сочинении Маймонида «Море Небухим» рассказывается, что Таммуз потребовал от своего короля, чтобы тот поклонился 7-ми планетам и 12-ти звездным фигурам звериного круга. За это он был предан жестокой казни. Таким образом Маймонид первый разорвал с традицией смешивать Таммуза с Адонисом. Таммуз не чудотворная языческая икона, а некий пророк, проповедавший в Вавилоне новую религию астральных божеств и потерпевший за это мученическую смерть.

Итальянский ученый Корсини идет по стопам Маймонида и уже окончательно не верит в возможность отождествлять Адониса с Таммузом.

Дальнейшие исследователи этого вопроса, углубляя критику старых преданий, подвергли сомнению самую компетентность отцов церкви в данном случае. Между прочим, Энгель обращает особенное внимание на то обстоятельство, что еврейские переводчики Библии на греческий язык не заменяют слово Таммуз, как мы указывали на это выше, словом Адонис.

Наконец, в своей книге о Таммузе русский ученый Хвольсон проанализировал все документы по настоящему вопросу, пришел к целому ряду замечательнейших выводов. Некоторые из рассмотренных им материалов представляют особенный интерес. Таково, между прочим, сообщение христианского писателя X века Абу-Саида бен-Ибрагима. В середине месяца, носившего название Таммуз, устраивался праздник плачущих женщин в честь героя того же имени. Таммуз был жестоко убит своим господином. Кости его были размолоты и прах костей развеян по ветру. Весь рассказ бен-Ибрагима ни в чем не соприкасается с легендой об Адонисе. Таммуз хотя и назван Богом, но имеет над собой какого-то господина. Смерть различна у того и другого. На празднестве в честь Таммуза никакого веселья. Слышится только плач женщин, не представляющий на Востоке ничего исключительного. Каждый муж, даже самый бедный, нанимает плакальщиц, готовых сопровождать вынос тела на кладбище.

Особенно решающее значение при анализе сказаний о Таммузе имело открытое Хвольсоном сочинение: «Книга о набатейском сельском хозяйстве». Автор этой книги Кутами (XIV век до Р.Х.) жил в Вавилоне. Кутами передает нам следующие чрезвычайно замечательные вещи. За 400–500 лет до него в Вавилоне прославился великий мудрец Ианбушад. Когда Ианбушад умер, его оплакивали все ангелы богов, все божественные иконы, «как оплакивали они смерть Таммузи». Иконы собрались в главном храме Вавилона, к тому месту, где парило в воздухе, между землей и небом, большое солнечное изображение. Оно спускается на землю и рассказывает окружающим историю Таммуза.

Вот что узнаем мы из замечательного исследования Хвольсона. Сказания о Таммузе и Ианбушаде были собраны в большую книгу и читались в храмах после молитвы. Кутами предполагает, что, по крайней мере, часть этих рассказов может считаться вполне достоверною. Во всяком случае, Таммуз это имя определенного исторического человека. По набатейским преданиям, украшенным всевозможными чудесами, он был несколько раз подряд позорно казнен. Таммуз требовал от короля, как уже говорилось об этом выше, чтобы тот поклонился семи планетам и двенадцати знакам небесного звериного круга. За это он и был казнен. Таммуз воскрес. Его опять и опять казнили. Но каждый раз он вновь и вновь воскресал, пока, наконец, не умер окончательно.

Так перед нами вырисовываются, окутанные дымом родственных легенд, две замечательные исторические фигуры: Ианбушад и Таммуз. Кто такой Ианбушад? Аскет, пустынник, постник. Всю жизнь провел он в наблюдениях над законами природы и обследовании высших задач человеческого бытия на земле. Ианбушад написал много научных трактатов и пользовался известностью великого мыслителя. Тем не менее, вследствие оппозиции культу звезд, современники объявили его сумасшедшим. Он имел много верных учеников, для которых Ианбушад не умер никогда, а живым поднялся на небо.

Что мы знаем о Таммузе?

Можно с полной уверенностью сказать, что он был, по своим настроениям, по складу своих понятий, халдей архаической эпохи и принадлежал к старому месопотамскому племени Ганбан. Время его деятельности предшествовало эпохе Ианбушада лет за пятьсот. Философское миросозерцание этого человека являет собой контраст миросозерцанию Ианбушада. Последний мог быть назван реалистом, если говорить языком новейших философских понятий. Но в таком случае Таммуз – мистик. Как мы уже знаем, имелись книги легенд (Четьи Минеи) с двумя параллельными сказаниями о Ианбушаде и Таммузе. Для этих Четьих Миней Таммуз только основатель новой религии, мученик новых верований. «Да и где в целом мире, – спрашивает Хвольсон, – в каком из существующих мифов Бог выступает учредителем нового культа и затем его мучеником». Ради чего, в самом деле, превращать исторического героя в Бога, в Адониса.