Гиперборей

В темноте послышался шорох, стук. Темноту прочертили красные точки. Вскоре факел вспыхнул, Гульча с недоверием смотрела на осунувшееся лицо пещерника. Он был смертельно бледен, под глазами повисли черные мешки в два ряда, но лилово-черная опухоль сильно спала, оба глаза смотрели ясно.

— Ты выглядишь лучше, — сказала она ошарашенно.

— Сплюнь. Ты не видишь моих ребер!..

Он воткнул факел в стену между камнями. Двигался намного лучше и легче, но лицо все еще было обезображенным, а по телу плыли цветные разводы синяков и кровоподтеков.

— Олег, — проговорила она дрогнувшим голосом, — чтобы выздороветь, надо хорошо есть... Тебе хорошо — медом и акридами... Впрочем, чтобы выздороветь, надо бы мяса...

— Сиди здесь, — велел Олег.

Он ушел в дальний угол склепа, там была темнота, а когда через пару минут Гульча окликнула его дрожащим голосом, ей никто не ответил. Она опустилась на шкуры, застыла в бездумном ожидании, даже не вздрогнула, когда из темноты бесшумно шагнул пещерник. Он швырнул на пол большого пса с оскаленной пастью, сказал устало:

— Бегал поверху... крыс гонял.

Гульча отыскала нож, принялась снимать шкуру. Она изо всех сил сдерживала себя — пещерник наблюдает, так пусть не услышит ее визга. Пес худой, кожа да кости, а вместо мяса одни жилы. А жевать придется сырое, огонь не разведешь в склепе — в дыму задохнешься.

Печень оказалась удивительно крупной, с полкаравая размером — тяжелая, сочная. Гульча жадно съела свою половину, забрызгалась кровью, подумала, что не хотела бы увидеть себя сейчас: с окровавленным ртом, тяжелыми каплями на подбородке, окровавленными пальцами. Олег раздвинул губы в понимающей улыбке. Он жевал медленно, с трудом, морщился — челюсти его и шея все еще были в жутких кровоподтеках.

Они пробыли в склепе трое суток. Воздух был тяжелым, Гульча обливалась потом, дышать было трудно. Пещерник уверял, что воздух меняется, отдушина лишь малость засорилась, но прочищать не стал.

Он быстро поправлялся, синяки поблекли, а кровоподтеки исчезли вовсе. На третьи сутки Олег долго рылся в дарах, что нанесли в склеп вожди, русичи и знатные люди полян, древлян, дряговичей и северян. Из одежды кое-что удалось отобрать. Олег заверил, что собранное в дорогу не разлезется от ветхости по меньшей мере до ближайшей купеческой лавки.

Для себя он в первую очередь выбрал широкий пояс из двойного слоя кожи. Кроме колец для ножей, меча и баклажки, в поясе были тайные карманы, куда Олег натолкал золотых монет. Еще золотых монет он сложил в две калиты средних размеров, одну передал Гульче. Из оружия отобрал двуручный сарматский меч, пластинчатый лук — тетивы не было уже лет четыреста, прицепил к поясу два швыряльных ножа.

Гульча отказывалась грабить могилу, но Олег подцепил к ее поясу длинный узкий кинжал в дорогих ножнах, усыпанных драгоценными камнями. Рукоять кинжала была из слоновой кости, в основании блистал огромный изумруд.

— Бери, дурочка, — сказал Олег наконец. — Я сюда, знаешь, сколько натащил? Когда была тризна...

В тишине раздался вздох, затем послышался тихий Голос, в котором звучала нечеловеческая мощь:

— Помню... Ты тогда на четвереньках лазил... Разве волхвы так упиваются?.. Олег, я долго размышлял, расспрашивал других... Может быть, Рус поможет?... Или Славен?... Могильник Руса еще был виден на моей памяти, я могу сказать тебе, где он... А курган Славена размыло дождями, разметало грозами...

Олег ответил невесело:

— Да помню я, помню!

— Тоже ходил на бровях?

— Курган Славена далеко, могильник Руса ближе, но у меня нет времени. Я чувствую, что резню нужно остановить немедленно. Иначе славяне разделят участь тех древних народов, некогда славных, что исчезли, несмотря на великую мудрость...

— Я не знаю, что делать, — послышался тяжелый вздох.

— Попробуй достичь Руса, — попросил Олег с мольбой. — Тебе проще!

Голос Кия долго не отзывался. Олег не двигался, опираясь на меч, Гульча затаила дыхание. После долгой паузы Голос произнес медленно, виновато:

— Не могу... Недостает сил.

— Прощай, Кий. Спи спокойно.

Он повернулся, туже затянул пояс. Гульча встала рядом. За их спинами раздался мощный вздох, словно вздохнула сама земля:

— Спокойно?.. Постараюсь, хотя теперь будет трудно.

Олег кивнул. Гульчу оглядел критическим взглядом — ничего не забыла? — и она храбро шагнула за ним в темноту. Не успели сделать пару шагов, как внезапно в склепе прозвучал новый мощный Голос, настолько могучий, что голос Кия показался Гульче перед ним детским:

— Олег?.. Тот самый, к которому мы бегали советоваться?

Олег повернулся, Гульча больно ударилась носом о его твердую, как дерево, грудь.

Голос произнес мощно:

— Олег, на помощь не придет ни Кий, ни Вандал, ни Скиф, ни Колоксай. Никто, хотя поклялись встать из сырой земли и явиться на выручку, когда их народу будет грозить смертельная опасность... Нас держит мать-земля. Ты должен одолеть беду без нас.

— Но я не могу!

— Кто сейчас княжит в моей земле?