Читаем Гёте. Жизнь как произведение искусства полностью

Актриса Каролина Ягеманн, к тому времени уже прочно занявшая место любовницы герцога, решила помериться силами с интендантом Гёте. В ноябре 1808 года на веймарской сцене уже во второй раз готовилась сложная и дорогостоящая постановка оперы Фердинандо Паэра. Тенор Отто Морхардт не мог участвовать в спектакле по причине охриплости, подтвержденной врачом. Для Ягеманн, талантливой актрисы и певицы, к тому же хорошо разбиравшейся в тонкостях театрального дела, это было примером безответственности и нерадивости работников, ставшим возможным потому, что театром, по ее мнению, руководил некомпетентный человек – Гёте. Ягеманн убедила герцога в необходимости наказать Морхардта в назидание другими. Актер был помещен под домашний арест, а от Гёте потребовали немедленно уволить его из театра и выслать из страны без выплаты гонорара. Гёте не мог на такое пойти. Он не хотел, чтобы какая-то актриса, пусть даже самая талантливая, предписывала ему, как вести дела. 10 ноября 1808 года он обратился к герцогу с просьбой «избавить его от должности, которая превращает в ад мое в остальном столь благоприятное и достойное благодарности существование»[1421]. Карл Август, однако, отказал ему в его просьбе.

На самом деле причина недовольства герцога своим старым другом заключалась в другом: Гёте слишком благоволил Наполеону. Карлу Августу было очень нелегко смириться с присоединением своего герцогства к Рейнскому союзу и тем самым признать верховную власть Наполеона, и он ждал удобной возможности, чтобы перейти на другую сторону. Большие на дежды он возлагал на породнившегося с ним русского царя, веря, что когда-нибудь тот положит конец наполеоновскому господству в Европе. Совсем иначе относился к этому Гёте, для которого восстановление мира в Европе под властью Наполеона было наилучшим вариантом развития событий. При любом подходящем и неподходящем случае он носил на груди крест Почетного легиона, а того, кто пожаловал ему эту награду, называл «своим императором». Таким образом, между Гёте и герцогом обозначились непреодолимые различия в политических воззрениях, и они как еще один фактор отчуждения подспудно сыграли свою роль в этом театральном конфликте.

Уладить его и остановить всколыхнувшиеся волны обиды помогло посредничество герцогини Луизы. Гёте остался на посту интенданта при более четком определении полномочий и сферы ответственности, что позволяло в будущем избежать неправомерных вмешательств в его работу. Отношения с герцогом, однако, навсегда омрачились. Неслучайно Гёте в письмах этого периода особенно настойчиво хвалит императора – нетрудно заметить в его похвалах скрытый выпад против герцога.

Безусловно, Гёте по-прежнему ощущал себя слугой герцога, но в то же время ему приятно было осознавать и нечто вроде «избранного сродства» с Бонапартом – тот как-никак лично пригласил его в Париж. В период работы над новым романом у Гёте вполне могли появиться мысли о смене старых обязательств на новые. Во всяком случае, именно в эти дни он раздобыл себе учебник французского для практических занятий.

В начале 1809 года, после того как был улажен конфликт в театре, Гёте вновь взялся за «Учение о цвете» и «Избирательное сродство». Долгое время работа над двумя этими сочинениями шла параллельно, и уже хотя бы поэтому ему казалось, что новый роман – это «вторая часть моей теории цвета». Впрочем, помимо одновременности возникновения, была между ними и более глубокая связь.

Гёте как раз работал над главой «История учения о цвете», освещая тему «натуральной магии», когда ему пришла идея создания «Избирательного сродства». В разделе, посвященном ученому XVI века Иоганну Баптисту Порте, написанном незадолго до начала работы над «Избирательным сродством», мы читаем: «Между установленными сущностями есть такое множество взаимосвязей, подлинных и все же удивительных, как, например, взаимосвязь металлов при гальванизме. <…> В более грубом смысле достаточно вспомнить об испарениях, о запахе, в более тонком – о взаимосвязях физической формы, взгляда, голоса. Не будем забывать и о силе воли, намерений, желаний, молитвы. Какие только бесконечные и непостижимые симпатии, антипатии, идиосинкразии не пересекаются между собой!»[1422]

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная биография

Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох
Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца. Даже его главный труд «Хозяйство и общество» выходит уже после смерти автора. Значение Вебера как социолога и экономиста, историка и юриста общепризнанно, его работы оказали огромное влияние на целые поколения ученых и политиков во всем мире — но что повлияло на его личность? Что двигало им самим? До сих пор Макс Вебер как человек для большинства его читателей оставался загадкой. Юрген Каубе, один из самых известных научных журналистов Германии, в своей увлекательной биографии Вебера, написанной к 150-летнему юбилею со дня его рождения, пытается понять и осмыслить эту жизнь на грани изнеможения — и одновременно создает завораживающий портрет первой, решающей фазы эпохи модерна.Юрген Каубе (р. 1962) изучал социологию в Билефельдском университете (Германия), в 1999 г. вошел в состав редакции газеты Frankfurter Allgemeinen Zeitung, возглавив в 2008 г. отдел гуманитарных наук, а в 2012 г. заняв пост заместителя заведующего отделом науки и культуры. В том же 2012 г. был признан журналистом года в номинации «Наука» по версии журнала Medium Magazin. В январе 2015 г. стал соредактором Frankfurter Allgemeinen Zeitung и получил престижную премию Людвига Берне.

Юрген Каубе

Биографии и Мемуары / Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Жиль Делёз был философом. Феликс Гваттари – психоаналитиком. Жизнь и совместное творчество этих важнейших фигур французской интеллектуальной жизни второй половины XX века – яркий пример политического и интеллектуального расцвета в период мая 1968 года. Делёз (1925–1995) преподавал философию в экспериментальном университете Венсена и, опираясь на глубокое осмысление истории философии, взялся за уникальную работу по созданию концептов. Феликс Гваттари (1930–1992) был профессиональным психоаналитиком и одним из первых учеников Лакана. Участник многочисленных левых движений, он вел практику в психиатрической клинике Ла Борд и создал в 1966 году самоуправляемый научно-исследовательский коллектив – Центр институциональных исследований и образования. Их знакомство друг с другом в 1969 году положит начало большой дружбе и беспрецедентным интеллектуальным приключениям. Начиная с «Анти-Эдипа» и заканчивая «Тысячей плато» и «Что такое философия?», они напишут вдвоем произведения, не имеющие аналогов по своей концептуальной изобретательности и многообразию отсылок, направленные на борьбу с психоанализом и капитализмом.В этой двойной биографии Франсуа Досс, опираясь на работу с неизданными архивными материалами и длительные беседы с многочисленными свидетелями, выявляет логику работы, соединяющей теорию и эксперимент, создание концептов, критическую мысль и общественную практику. Досс исследует секреты уникального совместного творчества, образующего отдельную страницу нашей интеллектуальной истории, до сих пор не утратившую актуальности.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Франсуа Досс

Биографии и Мемуары
Кант. Биография
Кант. Биография

Это первая за более чем полстолетия полная биография Иммануила Канта, одного из гигантов западного философского пантеона, оказавшего наиболее мощное и всеобъемлющее влияние на современную философию.Хорошо известно, что Кант провел всю жизнь в изолированной части Пруссии, ведя жизнь типичного университетского профессора. Это породило мнение, что Кант был чистым мыслителем, не имевшим собственной жизни, по крайней мере такой, которую стоило бы рассматривать всерьез. Манфред Кюн развеивает этот миф раз и навсегда.Жизнь Канта (1724–1804) охватывает почти весь XVIII век, и период его зрелости совпадает с некоторыми из самых значительных изменений в западном мире, многие из которых до сих пор отражаются на нашей жизни. Это было время, когда зародилось современное мировоззрение, и из этой биографии видно, что философия Канта была выражением этой новой концепции современности и откликом на нее. Его интеллектуальная жизнь отражает наиболее значительные явления того периода в области мысли, науки и политики, от литературного движения «Буря и натиск» до таких отдаленных событий, как Французская и Американская революции.С учетом новейших исследований профессор Кюн позволяет читателю (независимо от того, интересуется ли тот философией, историей, политикой, немецкой культурой или религией) проследовать по тому же пути, по которому прошел сам Кант: от ученого, сосредоточенного на метафизических основаниях ньютоновской науки, до великого мыслителя, выступающего в защиту морали просвещенного гражданина мира.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Манфред Кюн

Публицистика

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии