Читаем Гёте. Жизнь как произведение искусства полностью

Не стоит забывать: для Гёте «Учение о цвете» – это тот труд, который, по его мнению, обеспечил ему «превосходство над многими»; в этой сфере он чувствует себя Наполеоном духа. И вот теперь никому не известный философ, не достигший и тридцати лет, утверждает, что лишь благодаря ему учение Гёте удалось поднять на уровень настоящей теории, хотя его – и это уже верх наглости! – эта тема занимала лишь между прочим. Гёте посвятил учению о цвете полжизни, а у этого философа хватило дерзости написать: «Я тоже, за исключением нескольких недель, занимался этим [трактатом о цветах] лишь между делом, постоянно держа в голове другие теории, помимо учения о свете»[1414].

В ответе Гёте на столь заносчивое письмо удивляет дружеское спокойствие и невозмутимая ирония. Намекая на философский субъективизм Шопенгауэра, Гёте пишет: «Кто сам склонен выстраивать весь мир, исходя из субъекта, не станет отрицать, что субъект в своем проявлении – это всегда лишь индивид, и чтобы сохранить свое своеобразие, он нуждается в известной доле истины и заблуждений. Однако ничто не разделяет людей больше, чем эти два ингредиента, смешанные в разных пропорциях»[1415].

Шопенгауэр предпочитает не замечать, что этой фразой Гёте выносит окончательный приговор всей этой истории, и дальнейшего общения ждать не следует. Но чего же ждет Шопенгауэр? Ждет ли он, что Гёте напишет ему: да, Вы подняли мои разрозненные наблюдения на уровень настоящей научной теории? Просто поразительно, молодой человек, как всего за несколько недель Вам удалось успешно завершить труд всей моей жизни! И я спешу познакомить общественность с Вашим трудом, благодаря которому мой вклад предстанет в истинном свете!

Быть может, Шопенгауэр действительно надеялся на что-то подобное. Во всяком случае, он ждал от избранного им духовного отца благословения для своего сочинения о цвете. Гёте отказывается принимать навязываемую ему роль, но, несмотря ни на что, по-прежнему уважительно относится к этому ученику, который сам слишком любит поучать. И возвращает ему рукопись с просьбой «вкратце»[1416] изложить высказанные в ней идеи, чтобы он при случае мог на них сослаться. С небрежным великодушием относится он к этому молодому человеку, который решает у себя в голове проблемы воистину вселенского масштаба. Что ж, сочинение Шопенгауэра о цвете выходит без гётевского благословения.

В «Анналах» Гёте пишет: «Доктор Шопенгауэр как доброжелательный друг принял мою сторону. Мы о многом беседовали с ним в полном согласии, но, в конце концов, нельзя было избежать взаимного отдаления, подобно тому, как два друга, шедшие дотоле вместе, подают друг другу руки, но один хочет идти на север, а другой – на юг, и тогда они очень быстро теряют друг друга из виду»[1417].

<p>Глава двадцать восьмая</p>

Гёте впервые меряется силами с Каролиной Ягеманн. Конфликт в театре. Работа над «Избирательным сродством». Роман как «вторая часть теории цвета». Химия человеческих отношений. Насколько свободна любовь? «Сознание – оружие непригодное». Внутренняя природа в значении судьбы. Отмежевание от романтиков. Метафизика и физика половой любви. Природа как пропасть. Отречение

Еще готовя к печати отдельные главы «Учения о цвете», Гёте позволил себе некоторое отклонение от темы, которое сам, впрочем, называл «второй частью теории цвета»[1418]. 11 апреля 1808 года он начал работать над текстом, изначально задуманным как небольшая вставная новелла для «Годов странствий Вильгельма Мейстера»; в итоге у него получился роман «Избирательное сродство», который сам Гёте считал едва ли не лучшим из всего, что он до сих пор написал. В письмах он с гордостью рассказывает о своем новом произведении, а в переписке с Цельтером особо подчеркивает, что, собственно, цель написания этого романа заключалась в том, чтобы «снова беспрепятственно беседовать с далекими друзьями»[1419]. Это снова роман-шарада, который, чтобы понять его правильно, нужно прочесть по меньшей мере трижды. «Я многое вложил в него, – пишет Гёте Цельтеру, – а кое-что и запрятал. Пусть и Вам доставит удовольствие открытие этих тайн»[1420].

Летом 1808 года, во время отдыха в Карлсбаде, Гёте продиктовал первую часть романа и полностью продумал его сюжет. Встреча с Наполеоном и связанные с ней события заставили его отложить литературную работу. Конфликт в театре в конце 1808 года стал причиной еще одного перерыва. Гёте пришлось на время оставить и «Учение о цвете», и «Избирательное сродство», ибо произошло нечто такое, что потребовало его полного внимания и участия.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная биография

Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох
Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца. Даже его главный труд «Хозяйство и общество» выходит уже после смерти автора. Значение Вебера как социолога и экономиста, историка и юриста общепризнанно, его работы оказали огромное влияние на целые поколения ученых и политиков во всем мире — но что повлияло на его личность? Что двигало им самим? До сих пор Макс Вебер как человек для большинства его читателей оставался загадкой. Юрген Каубе, один из самых известных научных журналистов Германии, в своей увлекательной биографии Вебера, написанной к 150-летнему юбилею со дня его рождения, пытается понять и осмыслить эту жизнь на грани изнеможения — и одновременно создает завораживающий портрет первой, решающей фазы эпохи модерна.Юрген Каубе (р. 1962) изучал социологию в Билефельдском университете (Германия), в 1999 г. вошел в состав редакции газеты Frankfurter Allgemeinen Zeitung, возглавив в 2008 г. отдел гуманитарных наук, а в 2012 г. заняв пост заместителя заведующего отделом науки и культуры. В том же 2012 г. был признан журналистом года в номинации «Наука» по версии журнала Medium Magazin. В январе 2015 г. стал соредактором Frankfurter Allgemeinen Zeitung и получил престижную премию Людвига Берне.

Юрген Каубе

Биографии и Мемуары / Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Жиль Делёз был философом. Феликс Гваттари – психоаналитиком. Жизнь и совместное творчество этих важнейших фигур французской интеллектуальной жизни второй половины XX века – яркий пример политического и интеллектуального расцвета в период мая 1968 года. Делёз (1925–1995) преподавал философию в экспериментальном университете Венсена и, опираясь на глубокое осмысление истории философии, взялся за уникальную работу по созданию концептов. Феликс Гваттари (1930–1992) был профессиональным психоаналитиком и одним из первых учеников Лакана. Участник многочисленных левых движений, он вел практику в психиатрической клинике Ла Борд и создал в 1966 году самоуправляемый научно-исследовательский коллектив – Центр институциональных исследований и образования. Их знакомство друг с другом в 1969 году положит начало большой дружбе и беспрецедентным интеллектуальным приключениям. Начиная с «Анти-Эдипа» и заканчивая «Тысячей плато» и «Что такое философия?», они напишут вдвоем произведения, не имеющие аналогов по своей концептуальной изобретательности и многообразию отсылок, направленные на борьбу с психоанализом и капитализмом.В этой двойной биографии Франсуа Досс, опираясь на работу с неизданными архивными материалами и длительные беседы с многочисленными свидетелями, выявляет логику работы, соединяющей теорию и эксперимент, создание концептов, критическую мысль и общественную практику. Досс исследует секреты уникального совместного творчества, образующего отдельную страницу нашей интеллектуальной истории, до сих пор не утратившую актуальности.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Франсуа Досс

Биографии и Мемуары
Кант. Биография
Кант. Биография

Это первая за более чем полстолетия полная биография Иммануила Канта, одного из гигантов западного философского пантеона, оказавшего наиболее мощное и всеобъемлющее влияние на современную философию.Хорошо известно, что Кант провел всю жизнь в изолированной части Пруссии, ведя жизнь типичного университетского профессора. Это породило мнение, что Кант был чистым мыслителем, не имевшим собственной жизни, по крайней мере такой, которую стоило бы рассматривать всерьез. Манфред Кюн развеивает этот миф раз и навсегда.Жизнь Канта (1724–1804) охватывает почти весь XVIII век, и период его зрелости совпадает с некоторыми из самых значительных изменений в западном мире, многие из которых до сих пор отражаются на нашей жизни. Это было время, когда зародилось современное мировоззрение, и из этой биографии видно, что философия Канта была выражением этой новой концепции современности и откликом на нее. Его интеллектуальная жизнь отражает наиболее значительные явления того периода в области мысли, науки и политики, от литературного движения «Буря и натиск» до таких отдаленных событий, как Французская и Американская революции.С учетом новейших исследований профессор Кюн позволяет читателю (независимо от того, интересуется ли тот философией, историей, политикой, немецкой культурой или религией) проследовать по тому же пути, по которому прошел сам Кант: от ученого, сосредоточенного на метафизических основаниях ньютоновской науки, до великого мыслителя, выступающего в защиту морали просвещенного гражданина мира.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Манфред Кюн

Публицистика

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии