Гимны забытых созданий

— Да, я это уже понял. Еще и… Как ты там его назвал, Юпитер?

— Кафе Каннибалов.

— Еще и Кафе Каннибалов.

Грета сильно удивилась, аж идеальные брови устремились вверх.

— Извините, но мы, ни в коем случае, не каннибалы. Я вообще не думаю, что данный термин приемлем. Мы все создания. И я, и Вы, и Ваш брат. Так же, как и коровы, свиньи и курицы. Просто создания. А раз мы можем есть одних, почему нельзя других? Чем вы лучше? Все обладают сознанием. И все достойны быть съеденным, хотя, несомненно, обществом это почему-то осуждается.

Сравнение с коровой было обидным, но перспектива быть ужином — еще обиднее.

— Ну, так значит, точно также можно съесть и тебя, — парировал Эспер.

— Можно. Но я не попадаюсь там, кто хочет это сделать.

— Это глупо. Людей — да, будем говорить прямо. Будут искать. Друзья, знакомые…

— И не найдут. У меня очень могущественный муж в этом плане. И ему тоже нравится вкус вашего… — женщина задумалась на секунду, — вида. Прости, что так вышло. Но вы просто два глупых мальчика, которые попались. И один обрюзгший боров.

Стефан снова возмутился, но никто не обратил внимания.

— И Герион — твой муж — похищал тела людей с мест преступлений, а затем вы варили из них суп?

Как тривиально! А с другой стороны слишком очевидно.

— Герион не мой муж, — отрезала женщина. — Мой муж внутри Гериона. Это разные вещи.

Юпитер и Эспер переглянулись. Как просто все встало на свои места, аж удивительно.

Грета сделала шажок к клетке Юпитера и оглядела юношу. У него по коже пробежались мурашки.

— А что если… Милый! — она крикнула куда-то наверх.

Юпитера снова затрясло. Больно этот тон ему напоминал Лебедь.

По лестнице спустился Герион. Он постарел лет на десять, осунулся и похудел, а всего-то два дня прошло. Под его глазами залегли темные круги, дорогая рубашка висела мешком, и ботинки шаркали по бетонному полу.

Он перевел взгляд на Юпитера и обреченно вздохнул. Да. Доигрались.

Сам виноват.

— А кто-нибудь уже принесет мне телевизор? — спросил Стефан.

Эспер вежливо пожелал ему заткнуться.

Герион согнулся напополам и резко выпрямился. Осанка, взгляд, энергетика — все это в раз изменилось, сделало его другим. Грета взяла мужа за руку.

— А ты не хочешь этого мальчика? Смотри, он красивый и молодой.

— Нет, — сказал Герион.

— Может быть, — сказал Герион.

— Да идите вы! — Эспер бросился на клетку. Железо устояло.

— Мы не с тобой разговариваем, — оборвала его Грета.

Юпитер отступил, хотя отступать было некуда. Женщина достала из сумки папку и пролистнула пару страниц.

— Тогда решай. Мы не можем держать их тут вечно. Прошлая партия продержалась чуть больше недели.

— Чем тебя жирдяй не устраивает?

Герион открыл железный шкафчик и достал оттуда тонкий нож.

— У него противный привкус. Уже пожаловались.

— С чего бы? Чем он питается?

— Я не знаю. Пусть дальше отжирается, а этих можно на деликатес. Попробуй того, что потолще.

Даже в Теневом Сплетении, ситуация казалась Юпитеру сюрреалистичной. И самое главное — он опять затащил Эспера в передрягу.

Брат смотрел волком. На месте Гериона Юпитер к нему бы не приближался — чревато свернутой шеей. Но у мужчины было свое мнение и свои принципы.

Нож сверкнул в руке. Часть Гериона засомневалась, но она была слишком ничтожной, чтоб хоть как-то помочь.

Так что он шагнул к клетке Эспера. А Юпитер перехватил мужчину за запястье.

Герион в гневе обернулся. Стеклянный взгляд обычно не способствует адекватному диалогу, но выбора особого нет.

— Какого черта ты делаешь? — прошипел он.

— А ты?

И вот он растерялся. Смотрел то на свою руку, то на юношу в клетке.

— Перестань. Не превращай свою злодейскую мотивацию в «я-просто-хочу-жрать-людей». Даже твоя жена… или его жена? Да ладно. В общем, даже она это делает из принципа, ты же творишь что-то несуразное. Ноги у людей отпиливаешь. Вспомни, что тебе это ни к чему. И твою банду вспомни, им бы это понравилось?

— Конечно, — ответил ему Герион и, перехватив руку юноши, воткнул в нее нож.

Вот это уже!

БОЛЬНО!

Юпитер закричал и дернулся назад, но мужчина держал крепко. Как бы юноша не старался вырваться, у него не получалось. Герион тянул руку на себя. Ножом он, грубо, как заправской мясник, срезал с предплечья кусок мяса.

Боль превратилась во что-то ледяное, что глушит сознание.

Юпитер взвыл. Герион отпустил его, и юноша повалился на решетку. Из зияющей раны водопадом шла кровь, рука горела. Горела так, что Юпитер пожелал, чтоб руки вовсе не было, но этого, к счастью, не произошло. Постарался остановить кровь ладонью, но сделал только хуже. Эспер, рыча, старался дотянуться до мужчины, а Юпитер застонал и прижал больную руку к животу.

Да что же это такое! Апогей безумия.

А Герион в это время, не обращая внимания на крики своих жертв, задумчиво оглядел окровавленную плоть.

— Во и у меня так было, только с ногой, — пробормотал Стефан.

Герион колебался. Сжимая двумя пальцами кусок мяса, он вел внутреннюю борьбу. Но когда Грета подошла и одобрительно кивнула, часть его проиграла. Сырое мясо — прямо в рот. Соленый, горький привкус, как и любого мяса, да?

Стоило ли того?

— Ну как? Куда?