Гимназист

Я отложил карабин и, вооружившись ножом, поддел штапик на одной из фрамуг оконной створки. Пара минут, и я отставил в сторону извлечённое стекло, а через образовавшуюся лазейку сумел дотянуться до шпингалетов. Внутренние створки и так были открыты, весна, и в утеплении смысла уже нет, зато свежий воздух во время работы совсем не помешает.

Забрался вовнутрь и прикрыл за собой окно. А вот теперь стоит осмотреться. Я сюда забрался не только из любопытства, но и в надежде обнаружить записи этого клятого волхва. Вот как-то сомнительно, что мне простится его убийство. Потому что значимость подобных знаний для государства переоценить сложно. И если просто грохнуть этого придурка, с меня серьёзно спросят. А вот если я сумею предоставить сведения об обряде, тогда совсем другое дело.

К чему это я? Просто из обрывков фраз между Рябовой и Матвеевым я пришёл к выводу, что они собираются измотать Седова и, истощив его вместилище, взять тёпленьким. Вот только это означает, что даже если мы освободим сестру, то она останется заклеймённой. И так как день рождения у неё через девять дней, то разобраться с этим клятым волхвом не успеют.

Вот и получается, что либо моя сестра так и останется его рабыней, либо его всё же казнят, и она очнётся с осознанием того, чего лишилась. А вот не уверен я, что она не наложит на себя руки. Это я имею жизненный опыт не то что без дара, но и магии в принципе. И будущее своё планирую, исходя из её отсутствия.

Не теряя времени, я начал просматривать все бумаги, которые обнаружил на столе. Взгляд скользнул по полкам, но мне подумалось, что наиболее значимые материалы должны находиться в рабочем столе, и я подступился к выдвижным ящикам. Первый же оказался запертым. Недолго думая, я вооружился своим набором отмычек. Абсолютная память, слесарское прошлое и желание пощекотать себе нервы сделали своё дело. Тем паче, что замок не отличался сложностью.

Внутри обнаружились три тетради. Изучать содержимое некогда, поэтому я тупо пролистал их, фиксируя в памяти, чтобы разобраться с этим после. Закончив с ними, я вскрыл следующий ящик, там лежала толстая книга с пергаментными страницами, которую я так же пролистал, вгоняя её содержимое себе в подкорку.

В третьем оказались две шкатулки с золотыми и серебряными монетами. Навскидку тысяч двадцать. Нет, я, конечно, понимаю, что банки тут ещё в зачаточном состоянии и им по-хорошему никто не доверяет, а сейфов не существует в принципе. Но хранить серьёзную сумму вот так, практически открыто… Если нет хранилища с крепкими решётками и обитыми железом дверьми, можно ведь устроить тайник.

Впрочем, скорее всего это лишь незначительная часть его средств, а то и плата, полученная недавно и ещё не успевшая перекочевать в основное хранилище. Бог с ними, с деньгами, они меня сейчас интересовали меньше всего, поэтому я просто задвинул ящик и подступился к книжным полкам.

Только покончив с этим, я наконец решил осмотреть постройку полностью. Оно бы сразу, но с одной стороны, я вёл себя исключительно тихо, а с другой, не сомневался в том, что тут никого нет.

Осторожно приоткрыл дверь и оказался в прихожей. Слева выход на улицу, справа печь, которая по случаю тёплой погоды не топится, напротив вход в соседнюю комнату.

— Лиза? Арина Егоровна? — Я так и замер в удивлении.

Девушки спокойно сидели за вышивкой, сосредоточенно нанося стежки. Вот уж что сестра ненавидела, так это всевозможное рукоделие. Она с детства была уверена в том, что, как и матушка, станет бойцом, а потому ей куда ближе были мальчишеские забавы.

— Петя⁈

Лиза оказалась удивлена куда больше меня, а ещё обрадовалась и, подскочив ко мне, повисла на шее и смачно чмокнула в щёку. Боярышня Столбова окинула меня с чувством собственного превосходства, и не подумав подниматься со скамьи.

— Сударь, — лаконично поздоровалась она, коротко кивнув, и вновь вернулась к вышивке.

А что такого. Узор «Повиновения» распространяется только на их господина, во всём остальном они остаются прежними, и всё, что не идёт вразрез с их хозяином, воспринимается по-старому. Хорошо хоть, Седов не велел им рассматривать каждого как врага, а то здесь уже началась бы битва, и не факт, что победил бы я. Не стоит забывать, что этих девиц учили драться.

Рассусоливать некогда, и решение я принял сразу, стоило только прийти в себя, то есть в считанные секунды. Сделав шаг к Столбовой, без лишних слов и рефлексий ударил её прикладом карабина в челюсть, отправляя в нирвану.

— Петя! — возмутилась Лиза.

И тут же получила точно такой же гостинец и по тому же месту. Ожидай она от меня подобной подлости, попыталась бы противодействовать, а мне понадобилось бы дополнить атаку ещё каким-нибудь приёмом, а может, и не одним. Но удивление и возмущение на её лице сменилось закатанными глазками, и она рухнула на пол.

— Господи, что я творю. Прости, сестрица, — вздохнул я.