Гилгул

– Достаточно. Но он все равно убьет тебя. На всякий случай. Не говоря больше ни слова, Леонид Юрьевич отвернулся и вышел в прихожую. Открылась входная дверь, в клине ярко-желтого цвета мелькнула черная тень. Затем наступила темнота. Щелкнул замок. И Саша остался один. Совершенно один. Он вздохнул, присел, прислушался к собственным ощущениям. Странно, но голова болеть перестала. И не мутило его больше. Ныли еще царапины на лице и разбитые губы, болела переносица, но это раньше чем через неделю не пройдет. А потом еще всю жизнь будет отзываться на непогоду. Хотя… какую жизнь? Сколько ему осталось? Сутки? Ужас какой-то. Дожил себе спокойно до тридцати трех, никого не трогал. В Бога даже не верил. И вдруг – на тебе. Гончий. Особая благодарность библейскому старику Лоту. Спасибо, пра-пра… не знаю сколько там еще «пра»-дедушка. Устроил потомкам сладкую вечную жизнь. В гробу бы ее видеть, в белой обуви. И, главное, что бы не случиться всей этой свистопляске на жизнь позже. Или на жизнь раньше. Хотя, позже все-таки лучше. А то ошибся бы дедушка-англичанин, доктор Рослин Д'Онстон, и не было бы никакого Саши. Не родился бы. Саша вздохнул. Так, давай-ка подумаем, пораскинем мозгами. Послушаем здесь… Он коснулся ладонью груди и почувствовал, как заполошно и слабо бьется его сердце. Значит, имеем двоих Ангелов. Точнее, это каждый из них говорит, что он – Ангел. Но один лжет. Кто? Первым был Потрошитель. Леонид Юрьевич появился позже. И сразу занялся котлетами. Так? О чем это говорит? Да ни о чем, Господи, ни о… Или говорит, все-таки? Интересно. Сегодня Саша был совершенно невменяем. Тащи, куда хочешь, делай, что хочешь, он бы, кажется, даже не замычал. Уж точно, не проснулся бы. Значит, Потрошитель? Но Потрошитель назвал точное время звонка. Не соврал. Между прочим, Леонид Юрьевич и не мог его убить сейчас. Шестой-то ребенок жив. Нет, стоп. Если он – Предвестник, то это его собственный ребенок. А может, снова Ангел постарался? Уберег? Или… А что, если у Татьяны на самом деле ребенок от него? Что, если в девять утра произошло еще что-то, не менее важное? А он, Саша, просто этого не заметил? Зациклился на отцовстве и сам себя перехитрил? Хотя… Если это действительно важная весть, его все равно уже разыскали бы… Вот и искали, а его дома не было. А Татьяна знает телефон Кости, вот и… Впрочем, нет. Если он ДОЛЖЕН был что-то узнать в девять – узнал бы. Значит, все-таки Татьяна… Все. Голова кругом. Дети, женщины, Потрошитель, Леонид Юрьевич… «Эх, – подумал Саша, – взять бы их обоих, связать и посадить друг против друга. И устроить допрос. Лицом к лицу, так сказать. И посмотреть, что же из этого получится». Так, ладно, надо не гадать тут на кофейной гуще, а действовать. Только вот как? Ну, для начала надо найти нож. Где он может быть? Куда бы его спрятал Гончий? В шкаф? Саша принялся переворачивать белье в шкафу, проверяя содержимое полок. Нож он не нашел, зато обнаружил двести долларов, которые отложил на «черный» день еще в позапрошлом году, а потом потерял. Господи, сейчас даже вспомнить смешно, что в его понимании называлось «черным» днем. Не удалось дотянуть до получки! Ах, ох, «черный» день наступил. Знал бы он тогда, что такое «черный» день! Так, доллары в карман. Пригодятся. Кстати, последнюю заначку тоже положить. Лишней не будет. А где же все-таки может быть спрятан нож? Саша перерыл всю квартиру. Он еще раз перетряхнул вещи в шкафу, затем в секретере, потом осмотрел антресоль, проверил галошницу, ощупал кровать. Может, под матрас запихнул? Нет, ничего такого нет. Подушки, одеяла? Тоже ничего. Под ванной? Нет. В туалете заглянул в бачок. И тут ножа нет. Зазвонил телефон. Саша пошел в кухню, рванул трубку:

– Слушаю.

– Это насчет машины, – сказал грубоватый мужской голос.

– Насчет какой машины? – не сразу сообразил он.

– Ну, насчет аварии. На Садовом. Позавчера днем. Вспомнил?

– Ах, да. И что?

– Как это что? – напрягся голос. – Ты обещал деньги через три дня отдать. Забыл, что ли?

– Да, верно. – Саша потер лоб. – Верно. Было такое. Извини, совсем из головы вылетело.

– Ну вот, – немного успокоился голос. – Три дня как раз завтра. Так что? Во сколько мне за деньгами-то подъехать?

– Понимаешь, с деньгами небольшой затык получается.

– Что еще за «затык»?

– Двести долларов нашел, остальное постараюсь завтра достать.

– Слушай, орел, ты заканчивай мне «грузить», понял? – окрысился голос. – Я ведь могу тебе серьезные неприятности организовать. Легко.

– Да брось ты? – Саша усмехнулся распухшими губами. – Правда, что ль? «Интересно, – подумалось ему, – могут ли быть еще более серьезные неприятности, чем те, которые свалились на него в последние несколько дней? И вообще, может ли быть что-нибудь серьезнее Апокалипсиса, который, по словам Леонида Юрьевича, наступит в самом ближайшем будущем?»

– Думаешь, я тебя пугаю, мужик? Да на хрен ты мне сдался, пугать тебя. Смотри сам. Не захотел по-плохому, по-хорошему будет хуже.