Gilded Lily: Lily Safra: The Making of One of the World's Wealthiest Widows

Несмотря на то, что все колонки посвящены описанию ее изысканных нарядов, знаменитых вечеринок и филантропии, о Лили Сафра на самом деле известно немного. Как ни странно, больше известно о ее муже, который сделал миссией своей жизни оставаться вне поля зрения СМИ. Сафра почти никогда не давал интервью, в основном потому, что его бизнес был построен на абсолютной конфиденциальности и лояльности к своим сверхбогатым клиентам, большинство из которых были сефардскими евреями и арабами, доверившими свои деньги нескольким поколениям банкиров Сафра на Ближнем Востоке.

"Он был одним из самых умных людей, которых я когда-либо встречал", - вспоминает Аттиа, проектировавший резиденции Сафры по всему миру, а также современную пристройку к зданию Национального банка Республики Нью-Йорк на Пятой авеню. Аттиа познакомился с Сафрой в его офисе в Женеве в 1978 году. Во время эпической встречи, которая длилась двенадцать часов и на которой помощники Эдмона в темных костюмах вбегали в его кабинет со свежими финансовыми новостями на клочках белой бумаги, Сафра принял десятки звонков со всего мира, когда на мировых рынках началась паника, предвещавшая одну из самых тяжелых рецессий в истории два года спустя.

"Милтон Фридман позвонил ему по телефону, чтобы спросить совета", - вспоминает Аттиа, имея в виду нобелевского лауреата и лидера Чикагской школы экономистов. "Это было потрясающе. Казалось, он был в центре мира".

3 декабря 1999 года, когда над Монако забрезжил рассвет, Сафра невольно вновь вышли на центральную сцену. Пока бушевал пожар в пентхаусе, построенном в стиле бомонд, Сафра оказалась в центре внимания средств массовой информации. В одночасье Лили превратилась из гламурной хозяйки и громкого имени в светских колонках в международную новость на первой полосе. Но за мгновенную славу пришлось заплатить. Она стала объектом пристального внимания, без которого, конечно же, не обойтись.

Марк Боннан, давний адвокат Лили, спросил ее в упор на суде над Тедом Махером в Монако в 2002 году: "Что вы думаете о том, что люди говорят, что вы стали причиной трагедии?"

"Это ужасно", - ответила Лили, безупречно одетая в черный деловой костюм, ее светлые волосы были стильно коротко подстрижены, а поведение было стоическим. "Я обожала своего мужа. Мы были так едины. Все вокруг знали об этом. Мы жили друг для друга".

После нескольких дней показаний пятидесяти восьми свидетелей Махер был признан виновным в разжигании пожара, приведшего к гибели двух человек, и приговорен к десяти годам тюремного заключения.

После вынесения приговора Махеру в декабре 2002 года команда по связям с общественностью Лили выпустила пресс-релиз, в котором попыталась оставить ужасные события в прошлом: "Давайте поблагодарим Бога за этот момент, когда справедливость восторжествовала: виновный наказан, а все факты той ужасной ночи ровно три года назад, которая унесла жизни моего дорогого мужа и его преданной медсестры, обнажены для всеобщего обозрения".

Но спустя годы после окончания судебного процесса "полные факты" все еще остаются неизвестными. Команда защиты Махера недавно призвала провести полное расследование после того, как во французской прессе появились сообщения о том, что судебный процесс, возможно, был подстроен, и что юридические власти заранее встречались для выработки приговора и наказания Махера.

Сам по себе суд над Махером вызвал больше тревожных вопросов, чем дал ответов: Почему полиция и пожарные действовали так некомпетентно? Почему слугам и телохранителям был предоставлен выходной? Почему ни у кого из слуг не было ключей от квартиры? Почему Сафра решил продать свой банк за месяц до смерти? Кто принял решение нанять Махера? Почему власти Монако отказались провести тщательное расследование событий, приведших к смерти Сафры? Действовал ли Махер в одиночку?

Как отметила семья Сафры из Сан-Паулу в своем собственном, довольно загадочном заявлении для прессы после вынесения приговора: "Все, кто был на месте преступления в то роковое утро, знают, что они сделали и чего не сделали. Теперь они должны прожить остаток своей жизни с этим знанием".

События 3 декабря 1999 года оказались настолько интригующими, что легендарный обозреватель журнала Vanity Fair Доминик Данн шесть лет спустя заметил: "Некоторые криминальные истории просто отказываются умирать, даже после суда и обвинительного приговора".

Но, возможно, лучше всего об этом сказал сам Тед Махер: "В этой истории все дело в деньгах, власти и коррупции".

Сразу после шести утра в ту роковую пятницу ночная медсестра Сафра Вивиан Торренте сделала последний звонок своей начальнице Соне Казиано Херкрат. К тому времени ванная комната была заполнена черным дымом. Херкрат вспоминала, что голос Торренте звучал странно сонно, а слова путались. Позже Херкрат рассказала властям, что знала, что медсестра была на грани потери сознания. Она также слышала, как Сафра непрерывно кашляет на заднем плане. "Я знала, что она близка к концу", - сказала Херкрат властям Монагеска. "Линия оборвалась".