Гигаполис

– А еще вот что, – нет, положительно в ней что-то есть. Кулачки сжаты, глаза горят, наступает на меня, того и гляди – укусит! – Я пришла не одна. И сейчас, пока ты передо мной выеживаешься, будто поганая муха на стекле, Салон берут в коробочку. Бипер ты распознал, спору нет. Но вот этот пеленгатор с обратной связью, – она поднимает двумя пальчиками дешевый кулон, что болтается между ее по-девчоночьи неразвитых грудей с большими бледно-розовыми сосками, – ты прохлопал. И гулять осталось тебе не более десяти секунд.

Я стряхиваю пепел. К сожалению, делаю это не так уверенно, как следовало бы, и часть пепла попадает на пиджак. Приходится встать и отряхнуться… Но голос мне не изменяет.

– Забавно. Даже если ты не блефуешь, дитя мое, все же не могу разделить твоей уверенности в успехе. Но уж коли фортуна покинет меня в такой ответственный момент, я не погнушаюсь и сначала пришибу тебя.

Бросаю сигарету и опускаю руку в карман, чтобы извлечь верный «уонг». Потому что отныне я не безоружен, а при всех своих атрибутах. Спасибо Филифьонке.

Ерунда. Если сюда и впрямь вломятся ктыри, я погоню ее перед собой, голую, незащищенную, приставив ствол к виску. И черта лысого они меня тронут…

Напрасно я позволил ей приблизиться.

Если пеленгатор был первой моей оплошностью, то это – вторая. Непростительно, гибельно для профессионала.

Потому что она не дает мне достать оружие.

В голове взрывается бомба с фосфором, зрение на какое-то время отключается. Рот наполняется противной смесью слюны, крови и осколков зубов. И тут же, без промедления, еще одна бомба взрывается в паху. Вытерпеть такую боль невозможно. И я ухожу во мрак.

12. Игорь Авилов

Его не узнать.

Расстегнутая, изжеванная сорочка. Брюки в каких-то подозрительных пятнах. И это – человек, который даже под защитным комбинезоном «коммандо» ухитрялся носить галстук!.. Но самое главное и самое противное – линялая, безвольная рожа. Тусклые глаза. Покорно заложенные за голову руки.

Манекен.

Позади него, со стареньким «волком» наперевес, топает террорист. Он едва достает Ульке до плеча. Но все же тот в полной его власти.

Первое мое желание: выдернуть из-за пояса шок-ган и завалить эту черномордую сволочь, что удумала изгаляться над моим боевым другом. Пускай и бывшим, продавшим меня в минуту слабости. Но все же другом!

Это не так просто.

За нами могут наблюдать. К тому же я не знаю способностей этого низенького ублюдка. Он тоже вполне может быть лихим парнем, а на руках у него все карты. Опередить меня и выстрелить первым ему ничего не стоит. И тогда – все полетит к черту. Начнется резня. Конечно, Таран и его ребята в конце концов перебьют их, тут никаких сомнений быть не должно. Но заложникам это не будет в радость.

Улька поднимает покорные, собачьи глаза. И узнает меня… Челюсть его отвисает. Еще какие-то мгновения он будет мучительно соображать, что бы все это значило. И вот-вот следует ждать от него какого-нибудь нелепого нервического взбрыка.

Я опережаю его.

– Piedod, ka nokavejos[18], – говорю я невозмутимо.

Дальше счет идет на секунды.

Улька вслепую рисует пяткой в воздухе окружность и срубает своего конвоира к чертовой матери как сосновую чурку. В ближайшие полчаса о зарфе можно не беспокоиться: в лучшие времена Улька таким ударом валил телеграфные столбы… Машин-ган летит к моим ногам, я подбираю его. А сам Улька бросается мне на шею.

– Гоша! – бормочет он и трется своей щетиной о мою щеку. По его опухшей роже текут слезы. – Гоша, прости… я тогда сильно сыграл в дрейф… я ночей после этого не спал!..

– Ладно, как-нибудь обсудим.

Я толкаю одну дверь – заперто. Толкаю другую – та же картина.

– Давай вместе! – командует Улька.

Все как пять лет назад. Он тоже предпочитал командовать, и у него это получалось. Во всяком случае, лучше, чем у меня. Потому он и вышел в комиссары…

В два плеча мы запросто высаживаем дверь. За ноги затаскиваем туда квелого террориста и переводим дух.

– Они что, били тебя?

– Нет… Только угрожали.

– Что же ты позволил всякому говну над тобой измываться?

– Не знаю… не знаю… я не ждал помощи.

– Ты же мог один уделать дюжину гадов в жидкое тесто!

– Не знаю… наверное, уже не мог. – Улька поднимает пристыженный взгляд и спрашивает с надеждой: – Ты пришел за мной?

Не могу врать ему.

– В общем, да.

– Эти ваши… «кайманы» тоже здесь? Сколько их?

– Они захватили верхушку отеля. Теперь их будет столько, сколько нужно.

– Хорошо. У тебя есть с ними связь?

Вместо ответа достаю фонор-карту.

– Передай «кайманам»: заложники рассредоточены по одному на этаж. Но и охраняют их по одиночке.

– Не очень-то умно, – вворачиваю я.

– Нет иного выхода. Террористов мало. Периодически совершается обход постов. Кажется, некоторые этажи заминированы. Создается впечатление, что они сознают свою обреченность и надеются только на чудо – что вы вдруг ни с того ни с сего пойдете на полное удовлетворение их требований. Ну, а если не пойдете – они готовы взорвать отель вместе с собой. Вообще это стыдно – позволять террористам беспрепятственно проникать в самый центр города…