Гигаполис

– Я сделала все, как вы велели, господин. Но повторного звонка не будет. Сегодня в шесть ваша скво будет ждать вас в Салоне. Так она сказала: в Салоне.

Черт, не хотелось бы показывать нос на улице хотя бы ненадолго. Но, с другой стороны, Салон – чрезвычайно надежное место. Он удален от центра, окружен особняками нуворишей, откуда и черпает свою главную клиентуру. И из него есть ходы во все концы света. По преимуществу тайные. Если быть до конца откровенным, Салон создавался нами для прикрытия кое-какого бизнеса… на грани фола. Бизнес закончился, а Салон остался. И это весьма кстати.

– Молодчина. А теперь, – я потягиваюсь, – не хочешь ли показать мне еще какой-нибудь свой трюк?

Ольга коротко усмехается. И начинает танцевать под струящуюся музыку. Так же плавно, тягуче, как и сама мелодия. Умело играя свитером, как тореадор плащом перед носом задремавшего быка.

И бык постепенно пробуждается.

Я отбрасываю простыню и на четвереньках гоняюсь за ней по комнате. Ольга с визгом уворачивается от моих потных лап… Зрелище ни с чем не сравнимое по степени похабства: немолодой уже голый сатир, гогоча и похотливо взревывая, преследует юную нимфу.

Внезапно визг нимфы становится неподдельно испуганным. Ольга застывает в углу, присев и натянув свитер на колени. С довольным урчанием я хватаю ее за лодыжку.

И вижу, что ее взгляд устремлен куда-то за мою спину.

Я оборачиваюсь.

Волосы на затылке начинают шевелиться.

Он стоит в дверном проеме, засунув руки в карманы изжеванного плаща, глубоко надвинув засаленную шляпу на лицо. Глаза прячутся за темными окулярами. Ноги в облупленных ботинках широко, уверенно расставлены.

В первые секунды я ничего не соображаю от своего страха и Ольгиного верещания. И мне чудится, что это тот же самый тип, от которого я так удачно отмазался в «Инниксе». И которому сейчас место не в этом вертепе, а в морге…

И только спустя вечность понимаю, что это другой. Хотя похожи они, как близнецы.

Он проходит в комнату и неловко, будто ревматик, в три приема опускается в кресло. Тот, первый, тоже двигался, как на шарнирах…

Ольга наконец умолкает и лишь трясется, тихонько поскуливая.

– Вы договорились? – спрашивает гость серым, безжизненным голосом.

– М-мы?.. С к-кем?..

– К вам приходили вчера. И вы должны были договориться.

– Д-да… приходили… Н-но…

– Условия те же, – говорит он равнодушно.

Я понемногу прихожу в себя. Комната слегка кружится перед глазами, в голове пустота от невыветрившегося скэффла. Но первый страх уже миновал.

Только не выкручивать мозги над загадкой, как же он сюда попал. Об этом можно поразмыслить и на досуге. Если повезет.

А почему, собственно, не повезет? Мне ничего не стоит прямо сейчас, вот здесь, замочить этого клиента. И сменить крышу, скрыться у Филифьонки…

С отвращением понимаю, что это невозможно. Отчего же?.. Например, оттого что я его боюсь.

– Принеси мне тряпки, – приказываю Ольге. – Что я тут отсвечиваю голым задом!

Девчонка отлипает от стенки и, по-прежнему натягивая свитер на свои прелести, бочком пробирается к моей одежде. Сгребает ее в охапку и порскает обратно. Тип даже не косится в ее сторону. Похоже, он не уделяет большого внимания мерам предосторожности. И этим при случае можно воспользоваться. Ежели хватит пороху.

Истинно, только в штанах мужчина чувствует себя уверенно и в безопасности.

– Итак, условия… – бормочу я, морща лоб, как бы вспоминая. – Но ситуация переменилась. Утром я был законопослушный гражданин, чистый перед законом и богом. Теперь же я – затравленный зверь, которого ищут все, кому нужна мзда за мою голову…

– Никто вас не ищет, – шелестит он. – Даже если вас захотят допросить, достаточно часто повторяйте «нет» и «не знаю», чтобы к вам утратили интерес.

– Конечно, если они не знают, в чем предмет договора!

– Они не знают.

– Вы в этом уверены? – спрашиваю я с надеждой.

– Мне это безразлично. И вам тоже. Считайте, что они не знают, и работайте. Существует лишь договор. Остальное никого не касается.

– Вы не представляете, на что хотите меня толкнуть!

– Мы представляем.

– Если ничего не удастся, нам всем уготован пожизненный курорт!

– Не всем, – склабится он. – Только вам.

Этот подонок говорит теми же словами, что и его предтеча. И рассуждает точно так же наивно. Сейчас скажет, что я зря паникую и у меня все получится.

– Вам удастся сделать это, – говорит он. – Иначе не может быть.

– Господи, но почему я?!

Наступает бесконечная пауза, после которой он отвечает вопросом же:

– А почему не вы?

Тут меня разбирает злость, и я ору во всю глотку:

– Потому что я боюсь! Потому что за мной тащится табун из ктырей! Потому что я хочу жить спокойно, в чистом и светлом месте! А когда я сделаю то, что вы просите, меня будут гнать по миру, как спидюка!..

Он медленно качает головой:

– Не будут. Некому будет вас гнать.

Так же медленно, словно каждое движение причиняет боль, он опускает руку в карман плаща – я напрягаюсь, ожидая чего угодно… даже пули в горло, как тот несчастный трассер, – и достает сложенный вдвое листок плотной бумаги.

– Вы просили план объекта. Вот он.

– Откуда вы…