Гибель Синего Орла

В 1919 году Амундсен, плывя Северным морским путем на шхуне «Мод», высадился на Медвежьи острова и сделал раскопки у развалин жилищ, обнаруженных Вилегиным. В земле он нашел четырехгранные костяные наконечники стрел и копий, каменные ножи и гарпуны, черепки глиняной посуды.

Кому принадлежали эти вещи?

Невольно вспоминаю свои странные находки на берегу пустынного озера. Не связаны ли они с загадкой Медвежьих островов?

Жадно вглядываемся в очертания незнакомой земли. Но вот словно из-под воды выступает пустынный и дикий песчаный берег, опоясанный широкой полосой грязно-белых бурунов. Кажется, что волны разбиваются о барьер рифов и подводных скал.

Из туманной дымки выплывает низкий берег континентальной тундры. Длинной фиолетовой чертой он уходит далеко на юг. Поворотный мыс издали показался нам островом. Океанские волны, с ревом сталкиваясь на мелководье, ударяются о песчаное дно. Брызги высокими столбами взлетают к небу, переливаясь разноцветным сиянием радуги.

— Смотри! Наше место.

Пинэтаун счастливо улыбается, разглядывая знакомый берег. Он узнает Поворотный мыс, где часто бывал с оленьими стадами. Река Белых Гусей цель нашего плавания — впадает за мысом в океан. Опасности беспокойного плавания в открытом море остаются позади.

С грустью посматриваю на восток. Эх, хорошо бы свернуть с курса, высадиться на Медвежьих островах и поискать следы прежних обитателей полярного архипелага!

Спустя два месяца необычайное стечение обстоятельств привело нас к разгадке тайны Медвежьих островов.

Проходим у самых бурунов мелководья, минуем Поворотный мыс и плывем к месту, где находится, по расчетам, устье реки Белых Гусей. Меняю галс. Скорость вельбота резко падает. Против ветра он медленно плывет к берегу, подгоняемый большими океанскими волнами.

Разглядывая в бинокль бесконечную ленту бурунов, ищу вход в глубокое устье реки. Но устья не видно. Явственно слышим нарастающий рев бурунов и грохот разбивающихся на мелководье волн.

Где же чертово устье?

Волны с минуту на минуту грозят разбить вельбот о песчаное дно.

И вдруг вдали блеснула серебристая змейка реки. Вливаясь в море, светлая струя пресной воды теряется в пене прибоя. Зеленоватый цвет морской воды и снежная белизна пены отмечают глубокую воду фарватера. Вцепившись в румпель, направляю вельбот туда, где пена волн ослепительной белизны.

Взмахнув белыми крыльями парусов, «Витязь» устремляется к бурунам. Большая океанская волна настигает нас и, высоко подняв, несет в кипящий котел. Словно во сне вижу яркий ковер тундры и песчаный берег, освещенный солнцем. Смерч воды и пены обрушивается на вельбот, голубоватый свод смыкается над головами, и мы принимаем морское крещение.

Вельбот выдержал натиск воды и, проскользнув опасное место, выходит на глубокую воду фарватера. Теперь океанская зыбь плавно качает суденышко. Рев бурунов утих, и рокот берегового прибоя переливается приятной музыкой.

Пинэтаун убирает паруса, и «Витязь» тихо пристает к песчаной отмели в глубокой лагуне речного устья. Наше плавание успешно окончилось.

Юноша спрыгивает на пустой пляж, опускается на колени и с тихим смехом сгребает горсть горячего песка. Закрепив якорь в плавнике, отправляемся к песчаному валу древней морской террасы. Этот вал бесконечной насыпью тянется по берегу, отмечая место, где море находилось в недавнем прошлом.

Хорошо шагать по твердой земле. С вершины песчаной гряды открывается необозримая озерная равнина тундры. Река Белых Гусей извивается между озерами, образуя длинные крутые петли. Сближаясь, изгибы русла почти касаются друг друга.

Ни один дымок, ни одна яранга не оживляют картины плоской мшистой тундры. Лишь на озерах плавают табуны дикой птицы. Мы достигли почти необитаемой части полярного побережья Западной тундры между Алазеей и Колымой.

— Смотри… Там лагерь пастухов.

Пинэтаун указывает на юг. Но и в бинокль я не вижу признаков жилья. Лишь большие озера рассекают бесконечную зеленую равнину.

— Десять километров осталось; по речке, однако, тридцать будет, совсем кривая река.

Два других пастушеских лагеря находятся, по словам Пинэтауна, в двадцати километрах западнее реки Белых Гусей.

После утомительного морского путешествия лучше переночевать у подошвы песчаного вала и с утренним ветром отплыть вверх по реке — искать пастухов. На веслах подгоняем вельбот к песчаной насыпи и ставим палатку. Пинэтаун, захватив ружье, отправляется настрелять дичи к обеду.

Неподалеку гремят выстрелы, и вскоре молодой охотник появляется около палатки. Он кладет на песок крупную белую птицу с гусиным клювом и оранжевыми лапами. Лишь концы крыльев у нее угольно-черные.

— Хорошее чучело можно сделать… Трудно убить белого гуся… говорит юноша, поглаживая светлое, как у лебедя, оперение.