Гибель Марса

  -- Мы шли к Жоре Мамырину, -- сказал я, -- и не знали другого хода, кроме официального.

  -- А я сразу все понял! - заявил Федор Березин. - Если бы не вы, -- он по-дружески обнял меня, -- они бы меня рано или поздно на крюк повесили.

  -- Вам здорово повезло, -- сказал Лука. -- Жора Мамырин - он же Мишка Кораллов, он же Джон Кебич, он же Владислав Полуэктов, и еще много-много имен и фамилий. Мы охотились за ним лет десять.

  -- А как вы вышли на него? - снова задал я некорректный вопрос.

  -- Это тайна. Немного помогли вы с Кругловым, немного повезло. В общем, операция прошла удачно.

  Между тем сотрудники кальпы минировали не только клуб и здание, но, как сказал Лука, и все кварталы до Гоголевского бульвара.

  Леха воспользовался суетой и залез в буфет, из которого вернулся, груженый алкоголем под самую ватерлинию. Одну из бутылок он опорожнил до половины, а другую прижимал в груди, как любимую женщину.

  -- Будете?.. - он сунул нам с Федором Березиным початую бутылку, а сам направился за новой.

  -- Леха, уходим, -- сказал я, направляясь к выходу.

  -- Ты что!.. Ребята!.. Я не могу это оставить!.. - он пьяным движением показал на витрину с напитками и полез прямо через стойку.

  Короче, мы с Федором силком вытащили его из буфета, где он хозяйничал, как слон в посудной лавке, что-то бормоча, рассуждая и с восторгом разглядывая незнакомые этикетки. Видно, Лехе нравилось вдыхать пары алкоголя, потому что его морда разгладилась и на ней исчезли следы тревоги от пребывания в бабоне.

  В машине Леха тут же уснул. Не успели мы доехать до казино на Новом Арбате, как кварталы словно поднялись в небо, а затем рухнули на город, испустив клубы пыли и дыма. Почему-то я был уверен, что таким способом было невозможно уничтожить бабон под названием Троя.

Глава 7. Десант

  Каждый раз, когда я глядел на Луку Федотова, меня так и подмывало спросить, что же на самом деле произошло тогда в высотке.

  Лука Федотов делал вид, что ничего не помнит. Он напускал на себя важный вид и неожиданно вдруг стал начальником: сюда нельзя, туда не ходи, и вообще.

  Неужели он был человеком, которого нельзя было убить? Подобно цекулам. Я слышал о таких и все чаще задавал себе вопрос, не веря в очевидный ответ. Как мне не хватало моей базы данных, которая осталась в компьютере, да и "Феня", признаюсь, был хорошим советчиком.

  В одном месте мы стали свидетелями короткого, но показательного боя между черными ангелами и юмонами. Бог весть каким ветром их занесло сюда. Но хваленые полицейские нейтрализаторы, а в простонародье - глушители мыслей - на наших врагов не подействовали. Где-то в районе Лефортово у нас возникли проблемы с машиной. Лука загнал машину на глухую аллею и стал возиться с двигателем, а мы бдели во все глаза и лишний раз убедились, что мозги клона ни на что не годятся. Отряд юмонов промаршировал мимо в сторону центра. Нет чтобы спрятаться под сенью парка -- им понадобилась Головинская набережная. У всех на виду. Как на заклание. Естественно, их заметили. Из-за реки прилетели черные ангелы с нибелунши и один "пирос" -- разведывательная боевая машина с бластером под пузом. Юмоны открыли ураганный огонь. Хорошо хоть додумались рассыпаться по кустам набережной. Однако и это их не спасло. Небо стало белесым от шаров глушителей мыслей. Черные ангелы преспокойно миновали огненную завесу и выжгли участок набережной от Лефортовского до Госпитального моста. "Пирос" для острастки разнес "Бизнес-сити" и бассейн "Локомотив". Сильный запах ночной фиалки сменился тошнотворным смрадом сгоревшей плоти.

  После этого мы передвигались только окольными путями, сторонясь центральных улиц и объезжая транспортные развязки и набережные. В результате мы долго кружили по пустынным улицам Столицы: вначале по восточному административному округу и по Выборгской стороне, и я понял, что Лука Федотов держит путь на юг. Видно, он знал, где находятся камены, и на протяжении всего пути нам всего два раза пришлось отсиживаться в подворотнях, пережидая, когда освободится дорога. Первый раз мы едва разминулись с тупорылым полицейским "гирвасом", который, похоже, патрулировал 5-й километр и Коломенский проезд. Принадлежал ли он федералам или восставшим каменам, мы не знали и решили не рисковать. Удивительно, как Лука еще заметил его желтый хвост на фоне осенней листвы, и вовремя затормозил. Притихнув, мы вслушивались в звуки города: на востоке грохотало, на севере грохотало, тише было на юге и на западе, но там вспыхивали странные, беззвучные зарницы.

  Второй раз где-то в районе Беляево машина, которая порой то там, то здесь мелькала по Варшавской, странно скакнула, задрав капот, потом упала, потом снова задрала капот и еще раз упала и еще раз задрала нос и наконец взлетела на воздух так неожиданно, что на нас посыпались горящие обломки, и Лука с перепугу свернул в Кузнецовский проезд. Машину занесло, и мы едва не перевернулись.