Гибель Марса

  У Лехи, конечно, восстал из мертвых. Это было заметно по его вдохновенному лицу и по тому, как он незаметно сунул руку в необъятный карман, чтобы уладить дело. Как всегда при виде красивой женщины, он начал кривляться: "Ах, вы мне нравитесь! Ах, я от вас устал!"

  Федор Березин подтянулся и разгладил свои армейские усики. Выдержки с женщинами ему было не занимать, и я мог не опасаться за свое сокровище - Федору Березину нравились или вульгарные, перезревшие женщины с большими задами, которые обязательно должны были материться, пить пиво в неограниченных объемах и курить длинные дамские сигареты марки "Вуду", или, напротив, инфантильные школьницы от открытыми пупками. Одну из его рыжую, голенастую пассий, похожую на вечную старшеклассницу, я хорошо знал. Ее способность расхолаживать мужскую натуру не вызывала сомнений. Федор пропадал у нее неделями. Ну да ладно - это другая история. Зачем выдавать друга.

  А я... Я растерялся.

  Во-первых, юмон с придыханием произнес:

  -- Хозяин... -- и добавил, ласково и нежно щелкая каблуками: - Прибыл согласно приказа.

  Каково я выглядел в глазах Лехи и Федора Березина? Даже боялся посмотреть в их сторону. Только слышал, как они злодейски хихикают.

  А во-вторых, Катажина, демонстративно не обращая внимания на Лехино кривляние, подошла и поцеловала меня в засос, назло всему свету изображая страсть, что вполне меня устраивало. Я понял, что испытал Леха. В пору мне было утащить Катажину в спальню. Но, естественно, я соблюдал приличие, правда, немного разозлился.

  -- Почему он с тобой? - спросил я, понимая, что глупо выгляжу - ревновать возлюбленную к юмону!

  -- Спроси сам, -- пожала плечами Катажина и отвернулась, чтобы подразнить Леху взглядом своих небесных глаз, -- второй день сидит.

  -- Как ты меня нашел? - спросил я.

  -- Явился согласно вашего приказа в наиболее вероятный пункт дислокации, -- отрапортовал юмон, улыбаясь, как ясное солнышко.

  Клыки он действительно спилил. Остались одни рожки, которые формально были частью его сущности и не должны были порицаться обществом. Впрочем, радикально настроенные организации все чаще выступали за то, чтобы очистить человечество от суррогатных людей.

  -- Вероятный пункт чего?.. - кисло переспросил я.

  -- Дислокации, -- ответил он без капли смущения, -- то есть вашего появления.

  Наверное, у меня был очень глупое лицо, потому что Федор Березин с Лехой перешли на тихое, игривое ржание. Я старался не смотреть в их сторону.

  -- Объявляю тебе взыскание. Что-то не припомню, что говорил о доме моей невесты.

  -- ...Квартировался в сарае... -- потупившись, шепотом сообщил юмон, глядя на меня искоса.

  Я готов был провалиться сквозь землю. Федор Березин с Лехой корчились от смеха. Чтоб им пусто было!

  -- Каком-каком сарае? - потребовал я объяснений.

  -- Ты своих подчиненных так настращал, что тебя боятся, -- сварливо вмешалась Катажина.

  -- Он не мой подчиненный! -- отрезал я, чем окончательно свалил Федора Березина и Леху на землю. У них начались колики, переходящие в истерику.

  -- Лицемер! - бросила она мне в лицо обвинение.

  -- Кто приказал тебе явиться в дом этой гражданки? - спросил я еще раз, показывая пальцем на Катажину.

  -- Вы и приказали!

  И тут я едва не прикусил себе язык. Чтобы это еще значило?! Точно! Опять сработала хреновина - чертова телепатия. Похоже, я передал приказ неосознанно, а юмон обладал рожками-антеннами. Ну и ладно, сделано так сделано.

  -- Отставить! -- заговорил я армейским языком. -- Приказ обсуждается до того, как он отдан. Инцидент исчерпан.

  -- А как же взыскание? - напомнил юмон без тени юродства.

  Чувство справедливости в нем было развито до формальной глупости -- ни один нормальный юмон-марсианин не стал бы выяснять отношения с чистокровным человеком.

  -- Пролетели, -- кисло пояснил я.

  -- Слушаюсь! - громко щелкнул каблуками Сорок пятый и помахал рукой Лехе, приветствуя его.

  Идиот, решил я, подумав в первую очередь о себе.

  В этот момент произошло нечто невообразимое: нас подбросило и весьма ощутимо. Лично я очутился головой в клумбе с моими любимыми розами, перелетев задний двор в аккурат через калитку. Дома не существовало. Крыша провалилась, а часть стены рухнула и обнажилась кухня с горячо любимым Лехой холодильником, где хранилась водка. Только после этого донесся грохот взрыва и небеса со стороны Тарховки затянуло тошнотворными клубами дыма.

  Наступило безмолвие, только отдаленный гул напоминал, что произошло нечто невообразимое и страшное, о чем и думать не хотелось.

  Из придорожной канавы выбирался Леха. Федор Березин слезал с карликовой марсианской сосны, а Катажину мне пришлось снимать с березы - единственное дерево в округе нормальных, почти земных размеров, потому что я его регулярно поливал. Естественно, от прически и макияжа ничего не осталось, потому что Катажина, как всякая нормальная женщина, успела прослезиться. Один Сорок пятый не пострадал. Он как и большинство, будем так говорить -- специфических клонов, обладал способностями предугадывать всякого рода землетрясения и другие несусветности. Хотя на этот раз землетрясение было явно искусственным.