Геункаон: Гроб Хрустальный

«Это место – кривое отражение бессмертного мира с окаменевшим сердцем мертвеца», – так однажды сказал Константин, указывая на глыбу синего мрамора, имеющую вид перевёрнутой усечённой пирамиды с гранями по количеству ковенкордов. Её установили в центре зала, разделив тем самым пространство на восемь частей. И старейшины, не сговариваясь, держались в пределах своего сектора, словно искали поддержку в барельефах. Причиной тому были высеченные в камне сцены, рассказывающие о сущности каждого из них. Не зря же Константин обратил внимание Морица на этот элемент декора. Сейчас, сидя в кресле северного старейшины, он прекрасно видел их, убеждаясь в правоте своего воспитанника.

Первый по левую руку, Северо-Восточный ковенкорд – поставщик суррогата плазмы и кормилец всех бессмертных. Его барельеф – каскад водопадов. Все вместе они создают облик горящей синим пламенем голубки – символ, которым так гордится Мэй Буревестник. При детальном рассмотрении можно увидеть зверьё. Высеченные в камни дикие твари рвали в клочья вопящих людишек. А кровавые ручейки добавляли оттенки красного в и без того мрачную композицию. Казалось бы, ничего примечательного, но однажды Константин предостерёг Морица: «Среди жертв на барельефе не изображено ни одной женщины. Думаю, мягкой улыбкой и напевной речью старейшина Бэйл маскирует злобу на всех мужчин. Точно так же, как эта голубка скрывает в себе звериную бойню».

За Северо-Восточными водопадами следовал барельеф с батальной сценой, где огненная птица сражалась против людей. Каждый человек в этой композиции олицетворял отдельное боевое искусство, и нередко бессмертные спорили о том, кто бы мог здесь победить и каким образом. Чаба Юи с азартом принимала ставки, а после устраивала спарринг, наглядно показывая слабые места в стиле противника.

«Бессмертным вроде Богдана нравятся подобные темы», – подумал Мориц. Сейчас он видел, как скульптурные фигурки людей складываются в силуэт феникса, а огненная птица в центре всё больше напоминает покрытое чешуёй яйцо дракона. Картина во всём подобна официальной символике Восточного ковенкорда.

Рядом со столь яркой композицией серый замок Юго-Востока попросту терялся. Казалось, будто его нарочно спрятали в тени феникса. А то, что каждый фрагмент барельефа имеет вид брони или оружия, которые ни разу не повторяются, Морицу рассказал Константин. Если смотреть на замок под острым углом, то можно разглядеть перекрещенные зеркала на орлиных лапках. Это официальная символика Юго-Восточного ковенкорда, отвечающего за безопасность бессмертных как вида.

Мориц подружился со стариком Иллианом, да и с другими старейшинами наладил связь, лишь благодаря воспитаннику. Без него же он чувствовал себя слепым, глухим, хоть и с развязанными руками.

Сердце – это уникальное хранилище бесценных нематериальных ценностей, а разум – набор отмычек, чтобы открыть его. Каждый стать взломщиком. Кто-то более умелым, кто-то менее. Константин же, по мнению Морица, обладал универсальным мастер-ключом. Казалось, будто тот заглядывает в саму душу, внимательно изучая содержимое, запоминая каждую мелочь, чтобы после незаметно воспользоваться.

Демонический кот с барельефа Западного ковенкорда зловеще оскалил зубы, словно прочёл мысли Морица. По сути, он представлял собой головоломку в виде лабиринта. Но если верить Константину, загадок в скульптурной композиции было больше, чем казалось. По крайней мере, он нашёл лишь несколько из них, чем заслужил уважение Себастиана Орроси.

Мориц перевёл взгляд на скульптурную композицию Северо-Западного ковенкорда, лидера в робототехнике и монополиста в изготовлении моно-скелетов для низших форм нежити. Из всех барельефов он отличался простотой и откровенной вульгарностью содержания. На белом фоне полуобнажённые женщины в окружении механических существ собирали окровавленные сердца в золотую чашу на львиных лапах. При этом тела их выгибались, принимая позы, которые в паре с механойдами смотрелись крайне двусмысленно. Какого-то подтекста или скрытого смысла барельеф не имел, так же как Эвредика не имела ни стыда, ни совести.