Читаем Гёте. Жизнь как произведение искусства полностью

Первое Рождество после приезда в Веймар Гёте герцог охотно провел бы с друзьями, но был приглашен герцогом Саксен-Готским, и приятели отправились праздновать одни в удаленный от светской суеты, занесенный снегом домик лесника в деревне Вальдек под Бюргелем. Написанные в этом домике письма Гёте герцогу дают представление о том беззаботном, приятельском тоне, который уже успел установиться между ними. Вот после дружеской попойки Гёте остается один в своей комнате и собирается «намарать» герцогу письмо. «Они еще сидят внизу, окончив ужин, дымят и болтают так, что мне все слышно здесь наверху». В трактирах, куда они заглядывали по пути, висят портреты герцога, и приятели приветствовали их поклонами и расшаркиваниями, почувствовав при этом, «как сильно мы Вас любим». Им хорошо в этом тихом, заснеженном домике, в то время как за окном завывает вьюга и мерцают звезды. В мыслях Гёте стремится к герцогу, который в этот момент изнывает от скуки на торжественном приеме в честь своего вступления в управление страной:

Так будь здоров в отраженье зеркал,Что огнями сияют,И в окружении прилипал,Что тебя ублажаютИ угощают.Но счастлив будешь только с тем,Кто прям и честен, как ты сам[578].

Герцог посылает к Гёте гонца сказать, что он страшно соскучился по другу, и просит, чтобы тот приехал к нему и составил ему компанию, тем более что в Готе его личность вызывает живейший интерес. Гёте отправляется в путь и через некоторое время прибывает во дворец герцога Саксен-Готского, где производит большое впечатление на придворных. Однако еще большее впечатление он произвел несколько дней спустя в доме семьи Келлер, которым Виланд на все лады расхваливал нового жителя Веймара. Виланд уже давно забыл свою обиду на гётевскую сатиру и говорил о нем в самых восторженных тонах. «Буквально влюбился» в него, признается он Якоби, а Лафатера просит «уничтожить»[579] свое последнее письмо, в котором плохо отзывался о Гёте. В одном из писем Мойзелю он высказывает свое отношение коротко и ясно: «Гёте, который вот уже десять дней находится в нашем распоряжении, – величайший гений и самый прекрасный, самый любезный человек, которого я знаю»[580].

И вот, поддавшись на уговоры Виланда, Гёте едет к Келлерам в Штедтен, что недалеко от Готы. Виланд не стал обещать слишком многого собравшимся посмотреть на Гёте и в особенности хозяйским дочкам. Однако Гёте был в хорошем расположении духа и в отличной форме, он блистал остроумием, читал свои произведения, рассказывал и шутил. Свои впечатления от этого вечера Виланд отразил в стихотворении «К Психеям», где легкая ирония почти бесследно исчезает под лучами восхищения:

Сияньем угольных очейПронзил прекрасный чародей,Взгляд гром и молнии метал,И убивал, и воскрешал.Таким он предстал – бог и герой,Да, настоящий духов король!Никто не спросил: кто там лезет на трон?Все поняли сразу: да, это – Он!Мы чувствуем это и духом, и телом,И кровь нам о том же уже прошумела.В подлунном мире он одинБогов и человеков сын.<…>Объемлет природу всю целиком,Проникнуть в суть вещей спешит,Но чутко слышит и голос души!Не иначе – колдун, чародей!<…>Кому подвластны наши чувства?Кто превращает радость в грусть?Кто мучит и томит искусноВолшебной песней сладких уст?Кто сердцем осветит горячимИ извлечет из глубиныТе наши чувства, что иначеИ нам бы были не слышны?[581]

Карл Август тоже присутствовал на этом памятном вечере, исполненный гордости за «чародея»: Гёте как-никак был его первым завоеванием.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии