Герцог северных пределов

Естественно, я опасался погони. Умея усыплять на расстоянии, я не слишком боялся преследователей, просто мне совершенно не хотелось лишний раз тратиться и напрягать и так постоянно кипящий мозг. Всё-таки ментальная магия весьма сложная вещь. Мне хватало несколько часов работы с чужим сознанием, чтобы заработать устойчивую головную боль, которую даже высшие плетения снимали с неохотой.

Зато благодаря этому умению охота стала совершенно легким занятием. Мне достаточно было подойти поближе к зверю и усыпить его. Усыплять зверей было гораздо легче, чем людей. Оказалось, что даже ослабленный мозг разумного существа борется с тем, что я ему навязываю. Животные в этом плане были куда покорнее.

Если в мыслях я начинал слишком уж заноситься от своих возможностей, то сразу же вспоминал момент, когда мне пробили сердце арбалетным болтом. А еще момент, когда я по-глупому попался сектантам, желающим стереть магов с лица планеты. И все, любой занос тут же проходил. Невелика гордость быть сильнейшим среди слабых.

Спустя некоторое время я понял, что погоню за нами всё-таки организовали. Это не слишком удивило меня, хотя слегка и напрягло. Позволив подобраться к нам поближе, я, вместо усыпления, использовал тот же прием, которым отогнал от нас шармахов в Мансуре. Даже образ другой придумывать не стал – Чужой подошел просто отлично.

Эффект был значительно лучше, чем в Мансуре. Там несколько шармахов всё-таки смогли преодолеть свой страх. Правда, все равно решили отступить. Здесь же аборигены убегали так, будто пытались поставить рекорд по скорости. Не удивлюсь, что вскоре по стране станут гулять слухи о монстре, живущем на острове. Хорошо бы еще они и исчезновение своих магов списали на этого монстра. Хотя мы ведь охранников убивали копьями… С другой стороны, за те несколько дней от них не должно было остаться даже костей. Зверям тоже нужно что-то есть.

Наше возвращение вызвало у первых переселенцев сначала настороженность, а потом бурный восторг. Люди находили своих знакомых и близких, сбивались в семьи, постепенно отходя от пережитых ужасов.

«Почему на дереве?» – спросил я Ухута, рассматривая несколько странное строение между толстыми ветвями дерева. К строению вела сплетенная из лиан лестница.

– Мы знали, что ты приведешь еще мхараков. Остров небольшой. Места мало. А так мы можем жить тут все, не выходя за пределы защиты тотема, – рассказал мне Ухут, когда немного отошел от радостной встречи с братом.

«Барьер большой. Можно ведь жить и за пределами острова».

– Много воды, – в мыслях Ухута скользнула неуверенность.

«А вам какая разница, если вы все равно будете жить на деревьях? Соедините деревья между собой крепкими мостами и живите наверху, спускаясь вниз только при крайней необходимости», – посоветовал я, понимая, что на этом острове в кронах деревьев живет много хищников, но с другой стороны нигде нет абсолютной безопасности. Хищников внутри барьера повыбью, а новые звери сюда еще очень долго не попадут.

– Можно и так, – Ухут поглядел наверх, явно прикидывая в голове, что и как делать.

После этого разговора я наблюдал, как все, кто мог работать, собирают будущие подвесные мосты. Я не мешал им работать и не лез со своими советами, понимая, что слишком опекать людей всё-таки не стоит. Нужно давать им свободу, иначе после того, как я оставлю их, им будет сложно.

Не знаю, почему власти страны на континенте не отреагировали и не вывезли всех магов, но они этого не сделали. Видимо, рассчитывали, что чудовище не станет пожирать всех. Мне пришлось сильно их огорчить, так как я не собирался оставлять магов им, постепенно уводя их к холму.

В Хоноре давно уже началась очередная зима. Работы встали. Райнер волновался из-за Зачари, мол, там какие-то шевеления в очередной раз, но мне пока что было не до этого.

Естественно, я старался время от времени бывать в Хоноре, чтобы быть в курсе дел, но большую часть времени проводил в этой Гонолулу, или как там у них называется этот затопленный остров.

Ближе к зимнему периоду воды стало заметно больше, но маги почти переселились на деревья, так что это их сильно не расстроило. Вскоре я заметил, что они тщательно выбирают поваленные стволы, а потом выскабливают из них середину, делая довольно грубые лодки, которые, впрочем, все равно плавали.

Кроме всего прочего, женщины тоже отлично управляли этими лодками. С утра они под охраной уплывали куда-то, а ближе к вечеру возвращались. Их лодки были заполнены всякими плодами, по вкусу напоминающими недозревшие груши. Плоды эти можно было и жарить, и варить, и запекать. По вкусу нечто среднее между морковью и картофелем. Кроме них люди питались различными кореньями, травами, измельченным мхом и древесными грибами. Я, честно говоря, не думал, что все это можно было есть, но как оказалось, даже древесные грибы, больше похожие на какие-то засушенные черные копыта, после приготовления вполне были вкусными.