Герцог-обольститель

Оливия страшно нервничала. Она надела одно из своих лучших вечерних платьев из расшитого золотом красного шелка с низким декольте, тугим корсетом и пышными юбками. Подол платья и полудлинные, до локтя, рукава были украшены вышитыми цветами, узор которых повторялся на веере из слоновой кости. Наряд довершали серьги и ожерелье с рубинами.

Когда она предстала перед Сэмсоном в гостиной перед тем, как они отправились на раут, он внимательно ее оглядел. Она поняла, что он одобрил ее наряд, хотя и ничего не сказал. Сам он выглядел просто великолепно. На нем отлично сидел модный черный сюртук, который оттеняли ослепительно белая шелковая рубашка с жабо и двубортный черный жилет, подчеркивающий стройность его фигуры. Пожалуй, Эдмунд никогда не выглядел таким красивым, подумала она, глядя на Сэмсона. Его особенно отличали более короткие, чем у ее мужа, волосы, зачесанные назад и открывавшие правильные черты лица, задумчивые темно-карие глаза. Это последнее больше всего беспокоило Оливию, потому что Эдмунд всегда был весел и общителен, особенно на публике. Ей придется напомнить об этом Сэмсону, если они хотят, чтобы их план сработал.

Оливия много раз бывала в доме графини, которая обожала парфюмерию, но желала пробовать новые образцы не в бутике, а в своей роскошно обставленной гостиной. Оливия всегда охотно соглашалась приехать, не только потому, что ей нравилась графиня, но и потому, что та была лучшей из клиенток Дома Ниван, а ее влияние среди французской аристократии позволяло поддерживать постоянный интерес к ее Дому. По количеству заказов графиня де Брийон превосходила даже императрицу Евгению. Эти две клиентки покупали самую дорогую парфюмерию, саше, соль для ванн и ароматические масла в таких количествах, как все остальные клиентки, вместе взятые.

Оливия сразу заметила, что графиня украсила свой дом специально для раута. Цветочные композиции и скатерти были увиты золотистыми лентами и прекрасно сочетались с мебелью в стиле ренессанс и персидскими коврами.

Графиня и ее жених стояли внизу у лестницы и приветствовали гостей, которые составляли элиту Парижа.

Сэмсон взял Оливию под локоть и направил ее в конец вереницы гостей, чтобы как можно скорее покончить с приветствиями и смешаться с толпой. А она вдруг подумала, что ему гораздо труднее будет справиться с обманом, чем они предполагали. За несколько дней до этого вечера Оливия дала краткую характеристику людям, которые будут на балу, отметив индивидуальные особенности и личные причуды тех, с кем им придется разговаривать. А этот невероятно красивый, решительный и хладнокровный человек, который сейчас стоял рядом с ней, вел себя совершенно не так, как ее муж. Гости, конечно, примут его за Эдмунда, но она-то уже поняла, какая огромная разница существует между братьями. Внешне похожие, во всем другом они были полной противоположностью. Сэмсону придется проявить значительные актерские способности, чтобы не возбудить подозрений и не дать пищу для слухов. Оливии лишь оставалось молиться, чтобы они слились с толпой и их мало кто заметил.

Однако она сразу поняла, что это невозможно. Как только они появились на покрытой красным ковром лестнице, которая вела вниз, в зал, ей показалось, что все вокруг застыло. Головы повернулись в их сторону, и даже оркестр, игравший вальс Шопена, не мог заглушить шепоток, прокатившийся по залу. Все замерли в ожидании.

– Нас заметили, – прошептана она, стиснув в руке веер.

Все еще сжимая ее локоть, он склонил к ней голову.

– Они заметили вас, и все эти мужчины, которые на вас таращатся, завидуют мне. – И добавил: – Мне остается лишь пожалеть, что меня не видят мои друзья.

– Друзья?

Он тихонько фыркнул и повел ее вниз по лестнице.

– Да, Оливия, каким бы скандальным ни было мое прошлое, у меня все еще есть друзья.

Ее немного смутили раздражение в его голосе и интригующее упоминание о скандале, о котором он ей не рассказывал. Но, возможно, он лишь имел в виду бессовестные выходки своего брата.

– Разумеется, у вас есть друзья. Помнится, я с одним из них даже познакомилась. И вообще я никогда бы не поставила под сомнение наличие у вас друзей.

– Нет? Вот как? – отозвался он, не глядя на нее.

У нее сложилось впечатление, что его мысли где-то далеко. А ей в данный момент нужно было, чтобы он смотрел на нее и поддерживал с ней беседу.

– Что же это был за скандал, чтобы от вас отвернулись друзья?

Он внимательно посмотрел на нее.

– Так какой скандал? – повторила она, надеясь, что не слишком настойчиво.

Он внезапно опустил взгляд на ее грудь, и она ощутила, как тепло прилило к ее щекам.

– Вы сегодня выглядите восхитительно, Ливи, – пробормотал он, и его взгляд потеплел. – Скандал заключается в том, что мой брат разорил такую во всех отношениях великолепную женщину, как вы. Эдмунд просто дурак.