Герцог и я

– Историей и литературой. Женщин не учат в университетах, как вы знаете, но, к счастью, в нашем доме очень много книг, и я много читала и читаю.

Саймон откинулся на сиденье, отхлебнул лимонада и произнес:

– Могу признаться, что никогда не увлекался историей.

– Почему? Это же так интересно!

В самом деле – почему? Он на минуту задумался. Неужели оттого, что история в каком-то смысле связана и с родом Гастингсов, а он чуть не с детства дал себе клятву не интересоваться тем, что было так важно для его отца? Но, отвечая Дафне, Саймон разумеется, не упомянул об этом. В их отношениях еще не наступило время для откровений и скорее всего не наступит.

Некоторое время они сидели в молчании, свежий речной ветер обдувал их лица, шевелил волосы. Потом Дафна сказала с улыбкой:

– Вы можете сердиться, но у меня не идет из головы сцена, когда моя мать взяла вас за горло и заставила отправиться с нами на эту прогулку.

– Если говорить о моем горле, – ответил он, – то гораздо больше претензий относится к Энтони… – И, заметив, что у Дафны широко раскрылись глаза и она готова начать расспросы, быстро переменил тему: – Что же касается прогулки, я уже устал повторять, что никогда бы не принял в ней участия против своей воли.

Начало фразы звучало не слишком учтиво, и Дафна готова была обидеться, но окончание несколько примирило ее с тоном собеседника. Тем не менее она отвернулась от него и стала с еще большим вниманием вглядываться в медленно удаляющийся берег.

Конечно, этого герцога не назовешь чрезмерно любезным и обходительным, но даже его импульсивность чем-то импонировала ей – быть может потому, что говорил он искренне.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил он. – Что-то увидели?

– Ничего.

– Тогда отчего улыбаетесь?

Почему его так трогает ее улыбка? Пусть отстанет. Но он не отстал, а повторил вопрос, да еще насмешливым тоном:

– Если не улыбаетесь, значит, приготовились чихнуть или зевнуть. Я прав?

– Нет, – ответила она сдавленным от смеха голосом. – Просто любуюсь природой.

Он запрокинул голову, подставив лицо неяркому солнцу.

– Надеюсь, компания тоже вызывает у вас приятные эмоции, Дафна?

Не поворачиваясь к нему, она спросила:

– Вы имеете в виду всю компанию или кого-то в отдельности?

– Если хотите узнать мое отношение к вашему воинственно настроенному братцу, – холодным тоном произнес он, – то его поведение меня лишь забавляет.

Улыбка исчезла с ее лица, и девушка сказала:

– Звучит не слишком великодушно с вашей стороны.

– Я никогда не уверял вас в своем великодушии. Да и Энтони им тоже не отличается… – Саймон устремил взгляд в его сторону, и тот ответил тем же. – Он смотрит так, словно готов меня убить.

– Мне казалось, что вы были друзьями.

– Мы и сейчас друзья, мисс Бриджертон. Во всяком случае, я так полагаю. Просто один из нас ведет себя глупо, а другому остается только мириться с этим и пытаться получать хоть какое-то удовольствие, потому что ничего другого он придумать не может.

– Все-таки мужчины не слишком умны.

– Как правило, да.

Она усмехнулась и с серьезным видом проговорила:

– Я всегда считала, что одна из главных заповедей мужской дружбы – не пытаться завлечь сестру товарища и жену ближнего.

– Боже, но у меня и в мыслях не было такого! Я всего лишь имитирую интерес. Согласно нашему плану. Разве не так?

Дафна задумчиво кивнула, не сводя с Энтони глаз.

– Но это задевает его до глубины души, хотя он знает правду.

– Об этом я и толкую. И это довольно занятно, – с улыбкой заговорщика сказал Саймон.

– В этом нет ничего занятного! Такие игры могут плохо кончиться.

– Что ж, если выловите в Темзе мой хладный труп…

Дафна содрогнулась:

– Прекратите!

В это время появилась леди Бриджертон и воскликнула:

– Дети! Ох, извините, ваша светлость… Я невольно причислила вас к моим отпрыскам… Капитан просил предупредить, что мы подходим к берегу. Не забудьте свои вещи!

Наверное, все же намного лучше иметь такую мать, чем не иметь никакой, подумал вдруг Саймон.

Он поднялся, подал руку Дафне, которая с благодарностью приняла его помощь, потому что не очень твердо держалась на палубе.

– У меня нет привычки к водным путешествиям, – сказала она. – Я ведь не такой морской волк, как вы.

– Представляю, что будет с вами на большом корабле.

– Но я быстро учусь!

– Надеюсь, не только плохому?

Она вырвалась от него и едва удержалась на ногах.

– Не стоит убегать от учителя, – посоветовал герцог.

Дафна повернула к нему раскрасневшееся лицо. Волосы ее растрепал ветер, и она была так хороша в эту минуту, что Саймон забыл обо всем, в том числе и о заповедях мужской дружбы.

Ее чувственные губы приоткрылись в улыбке, солнечные лучи золотили волосы. Здесь, на водной глади, вдали от душных бальных залов, она выглядела гораздо естественнее, привлекательнее, да и вообще была какой-то другой. Ему хотелось любоваться ею и улыбаться.