Герцог

Последние два дня Алан практически не спал. Гости не спешили разъезжаться и требовали постоянного внимания. Разговоры, договоры, обсуждения, вечное ожидание удара в спину. А ночью его ждала Зира… Наконец большинство гостей убралось по своим замкам и селениям, но тут к Алану подступили брат Турид и мастер Семон с планами и схемами. Пока конт был занят организационными вопросами, эти двое съездили к реке, от которой планировалось подавать воду в город, и привезли подробный отчет. Весь вчерашний день Алан провел в седле. Он носился во главе кавалькады из охранников, рабочих, мастеров с одного края долины до другого, от моря к реке, от замка к площадке, где по настоянию маркиза начали копать фундамент под его будущий «дворец». Он ел, ругался, отдавал распоряжения и дремал в седле. Домой приехали уже ночью, сил хватило лишь на то, чтобы смыть с лица пот, выпить стакан молока да написать письмо Дарену. Спать завалился, не раздеваясь, здесь же, в кабинете, расстелив на сундуке одеяло и стянув сапоги. И вот опять!

– Хозяин, пожалуйста, проснитесь.

Р-р-р! Сколько он поспал? По ощущениям не больше часа. Поднимите мне веки! Алан с трудом раскрыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на темном окне. Мать вашу! Да еще ночь!

– Сколько времени? – хриплым после сна голосом поинтересовался конт.

– Скоро утреннее взывание. – Неженка стоял на коленях, опустив голову, и мелко трясся. – Дождь на улице, поэтому так темно. Простите меня, хозяин.

– Неженка, какого Вадия ты меня так боишься? – Алан рывком сел и прикрыл глаза рукой.

– Я не могу, – прошептал раб. – Вы не помните, а я не могу… А там приехали ксены, они спрашивают…

– Но ты ведь не боялся меня раньше.

– Раньше я не мечтал, что вы разрешите мне учиться рисовать, и мне было все равно. – Он едва шептал. – А теперь я боюсь, что вы вспомните, и… – По его щекам покатились слезы.

– Где Ворон? – устало вздохнул конт. Недосуг ему было разбираться еще и с Неженкой.

– Они оба с гостями. Кир Алан, там все в храме на взывании. Полрыски назад в Осколок пришел отряд Искореняющих и с ними два Учителя с послушниками. Говорят, что они случайно встретились у развилки Висяка. А еще из Рогана прискакал гонец. Ольт. Он вам письмо привез от наместника Найка. Меня к вам отправил капитан Рэй. Сказал, чтобы вы обязательно надели знак владетеля. – Раб протянул толстую золотую цепь с гербом рода Валлидов. – Я вам воду принес и чистую одежду. И еще плащ.

– Где Берт?

– Он на исповеди, – шепотом ответил Неженка. – Его и капитана первыми позвали.

Твою мать! Этого еще не хватало!

– Иверт?

Алан быстро умылся и поспешно начал переодеваться.

– Капитан Рэй сказал, что все действуют согласно вашим распоряжениям на случай опасности.

Да, был у них с Рэем и маркизом такой разговор. Если случится что-то непредвиденное, в первую очередь вывести из-под удара самые слабые звенья.

– Иверт забрал Зиру и амазонок, и они ушли в горы. Он сказал, что отвезет ваших женщин к отцу, пока все не успокоится.

Молодец! Это он правильно решил, чем меньше ксены знают, тем лучше. Да и страшно за Зиру.

– Тур?

– Он исчез.

– Как исчез?

– Когда дозорные сообщили, что к Осколку движется отряд ксенов, маркиз Генри написал письмо и отправил вашего секретаря к Кэпу.

Ах, маркиз, ах, умничка! Если все станет плохо, Кэп уйдет в море, и ищите ветра в поле. Стоп! Выходит, о прибытии святош знали за несколько часов, а его не разбудили. Пожалели, дали выспаться. Черт, он опять почувствовал себя щенком среди матерых волкодавов. Но злости не было, просто не осталось на нее сил, да и тревога вытесняла все остальные эмоции.

– Спасибо, Неженка. Сиди здесь. Закройся изнутри и никому, кроме меня, не открывай. Никому! – Раб кивнул, не поднимая глаз.

Надо бы с ним поговорить, объяснить, просто обнять и дать почувствовать себя защищенным, но некогда. Некогда!

«Знаешь, это отговорка! – вспылила Виктория. – Ты же видишь, что он на грани. И уже давно. А у тебя постоянно нет на него времени. Смотри, потом станет поздно, когда найдешь висящий на люстре труп».

«Здесь нет люстр! Мне больше делать нечего, как разбираться в тонкой душевной организации всяких рабов нетрадиционной ориентации! Мне бы с собой разобраться».

«Чего ты вызверился? Просто поговори с ним».

«Сама поговори! У нас, между прочим, инквизиция в замке, если ты не заметила».

«Болван ты, Алан. Не молчи хоть сейчас, Неженка умирает от страха. Ты на него смотришь и молчишь, и подозреваю, что выражение лица у тебя сейчас зверское».

«Я – это ты! И лицо у нас одно! Или ты об этом забыла?»

«Ну так вали из моего тела! – Виктория окончательно разозлилась. – Зиры уже нет, сексом тебе заниматься не с кем. Освободи разум, упрямый идиот!»

Песец. Юркий, маленький и очень пушистый. Ругаться с самой собой – это уже не признак затяжной депрессии, это признак прогрессирующего разделения личности. Так можно и до трех голосов допрогрессировать.