Герцог

Дверь распахнулась, и вошел Берт, нагруженный подносом с едой, следом за ним явилась ворожея. Она окинула всех пронзительным взглядом зеленых глаз и коротко скомандовала:

– Конту нужно отдохнуть. Приходите через три рыски.

– Берт, – перебил ее вышеупомянутый конт, – вели перестелить мне постель и принести воду. Через… – глянув на ворожею, Алан тяжело вздохнул, поняв, что она не отстанет, – три рыски пригласи ко мне мастера Семона, Неженку и Сарха. Скажи Туру, что он будет мне нужен. Когда я поговорю с мастерами, пригласи Кэпа и Маю. Рэй, вы с Серым тоже приходите.

– Хватит! – Ворожея положила на лоб конта холодную ладонь. – У тебя опять жар. Все вон!

– Не командуй в моем доме, женщина, – возмутился Алан, но наткнулся на такой холодный и решительный взгляд, что решил не продолжать. – Я тебя тоже люблю! – Травница улыбнулась. – Лис, останься. Ты ведь только приехал? Голоден? Тогда пообедай со мной и заодно расскажешь, как съездил.

Ворон бросил быстрый взгляд на друга и чуть заметно кивнул, Алан про себя улыбнулся. Если Лис и был главным в этой группе, то только не в личных отношениях. Неужели никто не замечает?

«А кто тут может заметить, – тут же отозвался внутренний голос, – это ты у нас такая глазастая и любопытная. Тебе интересны отношения между людьми, а не их воинское искусство, да и жизненный опыт никуда не денешь».

И не поспоришь.

Когда все вышли, ворожея повернулась к Лису:

– Раздевайся!

– Я сам справлюсь, – упрямо тряхнул головой рыжий.

– Сам ты будешь справляться у себя в казармах, а здесь я решаю, кого лечить, а кого закапывать, – безапелляционно заявила лекарка. – Раздевайся!

Лис открыл рот, чтобы возразить, но, наткнувшись на взгляд ворожеи, промолчал. Ага! Не только Алан тушевался перед этой женщиной. Парень стянул сутану, затем стащил с плеч тонкую кольчугу, теплую и нижнюю рубахи, штаны и остался в одних тонких полотняных подштанниках. На левой руке чуть выше локтя была намотана окровавленная тряпка, из-под нее к плечу шла татуировка виноградной лозы. Три оборота вокруг плеча и один лист на ключице. Это сколько же тебе еще, мальчик, нужно пройти, чтобы получить такую развесистую лозу, как у Длани? Все тело рыжего было покрыто тонкими белыми шрамами. Такие шрамы Виктория видела и у Алвиса.

Призывая в помощь каких-то Духов Алесан, друида размотала тряпку и резким движением оторвала ее от раны. Лис даже не вздрогнул, только в глазах что-то мелькнуло, но Алан не понял что, он перевел взгляд на рану – глубокий воспаленный порез.

– Передай старику, чтобы нашел вам нормального травника, – пробурчала Снежка, доставая из сумки и выставляя на стол пузырьки, мешочки с травами и прочие малопонятные предметы. – Отправляет детей воевать, а они даже не умеют раны правильно обрабатывать.

– Мы умеем, – попытался оправдаться Лис, в отличие от молчаливо наблюдающего за всем этим Алана, он еще не знал, что спорить с упрямой женщиной – бесполезное и неблагодарное занятие. – Просто у меня времени не было. Я третьи сутки в седле.

– Не времени у тебя не было, а ума не было и не будет! А еще в Длани метишь. – Ворожея припечатала парня ладонью по лбу. Не сильно, но обидно. Тот сверкнул зелеными глазами, но смолчал.

– Друида, откуда ты знаешь, куда он метит? – поинтересовался Алан, протягивая руку к курице. Он хотел дождаться Лиса, но аромат курятины упрямо лез в ноздри, не давая сосредоточиться на чем-либо другом.

– А у тебя что, глаз нет? – съехидничала травница. – Не видишь, что он прошел три круга обучения? – Она споро промывала рану.

– Я-то вижу, – с полным ртом прошамкал Алан. – Но ты откуда это знаешь?

Ворожея только хмыкнула, но отвечать не стала, и конт понял, что спрашивать бесполезно, свои секреты друида умела хранить не хуже Учителя.

В комнату вернулся Берт с охапкой одежды, следом за ним рабы притащили корыто и воду, а миловидная служанка перестелила постель, при этом косясь на конта, кутающегося в простыню и с аппетитом поедающего куриную ногу. Дождавшись, пока все покинут помещение, Алан с удовольствием забрался в воду и отдался в умелые руки Берта. Ворожея попробовала что-то говорить о вреде мытья при простуде, но тут Алан был непреклонен, и она сдалась, хотя и бубнила себе под нос о всяких глупых контах, которые так и стремятся на встречу с Вадием. Зато, не имея возможности запретить мыться конту, она отыгралась на Лисе. Парень услышал о себе много интересного.

Нежась в постели в чистом белье (верхнюю одежду Берт не принес, явно побоялся, что господин рванет куда-нибудь по делам, а в подштанниках попробуй побегай!), Алан лениво наблюдал, как ворожея накладывает швы, а Лис сидит с таким безучастным выражением лица, словно ему не иглой в кожу тыкают, а лекцию по политэкономии читают.

– Дай ему мое обезболивающее, то, что мне Алвис оставил, – когда чистая повязка легла на руку рыжего, а ворожея, сунув каждому по чашке с густым травяным отваром, наконец-то их покинула, приказал конт Берту. – И воду пусть для него принесут.