Игги бережно спрятал мешок с деньгами в заговоренный тайник[8], открыть который кроме него, по идее, никто не смог, пересыпав предварительно часть монет в карман. По крайней мере, плюс в том, что обретя серебро, сразу ощущаешь себя человеком. Минус — что придется отрабатывать это ощущение по полной программе. Быть человеком сложно!
После этих манипуляция Джуба достал из ящика стола связку пожелтевших от времени берестяных свитков и положил первый перед собой на стол. Оттуда же добыл несколько перьев и изрядно подсохшие чернила. Разбавив чернила водой в достаточной мере, чтобы появилась возможность использовать их по прямому назначению, Игги начал старательно выводить на листе своим корявым почерком человека, далекого от искусства каллиграфии:
Это послание он решил повесить в «Жрi и пѣй». Лучшего места и придумать невозможно.
Выглянув на улицу, он подозвал первого же из пробегавших мимо мальчишек, и, пообещав ему мелкую монету за услугу, подробно объяснил, куда нужно отнести послание и что при этом передать хозяину харчевни.
В том, что Осьма разместит объявление на самом видном месте и при необходимости прочтет его вслух тем, кто сам читать не умеет, и укажет вдобавок, как быстрее добраться до терема, указанного в записке, Игги не сомневался.
Мальчишка обернулся за четверть часа и получил честно заслуженную серебряную монетку. Это было щедро, но сегодня Джуба мог себе это позволить.
На полученную монету мальчик купил двух поросят, откормил их, таская с кухни отборные помои, и после продал, выручив уже целых три монеты. На них, в свою очередь, он приобрел теленка, для которого воровал в соседском коровнике сено, при этом ни разу не попавшись хозяевам. Неизвестно, чем бы все закончилось. Вполне вероятно, что мальчик сумел бы расширить свое предприятие и вскоре стать самым богатым человеком Велиграда, или же он развил бы в себе до совершенства талант непревзойденного вора, но конец всему положил его родитель, узнавший, что сын завладел неучтенной скотиной. Теленка родитель тут же отнял, продал, а деньги пропил. Сыну же купил леденец на палочке и изрядно отхлестал хворостиной, чтобы впредь неповадно было.
Остаток вечера Игги провел, натачивая самозатачивающийся меч-кладенец. Волшебству доверия не было.
Глава третья
КОМАНДА ПОПОЛНЯЕТСЯ
Просыпаться рано Джубе никогда не нравилось. В лучшие времена, когда в кармане водились достаточные суммы, и не было никаких неотложных дел, он мог проваляться в постели до обеда и ничуть об этом не сожалел. Все равно все самое интересное начиналось в городе с приходом сумерек.
Но сегодня выбора не было. Полученный аванс требовал приступить к делу немедленно. Иначе существовала нешуточная вероятность его лишиться, а с ним — и головы. Старик Крив, нацелившийся на полцарства, не остановится ни перед чем.
Да и конкуренция опять же… Такой лакомый кусок, как царева дочка, привлечет множество желающих им полакомиться. А уж в ушлости и циничности иных обитателей этого лучшего из миров сомневаться не приходилось.
Наскоро умывшись и позавтракав позавчерашней булкой, которая еще не успела превзойти по твердости камень, Джуба тяжело вздохнул. День предстоял непростой. До полудня еще далеко, но явиться на площадь, где будет объявлено о первом испытании, нужно заранее. Потереться в толпе, послушать, что болтают людишки, присмотреться к претендентам, оценить шансы…
Мощные удары сотрясли дом. Игги на миг почудилось, что свершилось старое пророчество, и весь мир собрался провалиться в тартарары. Казалось, жилище Джубы через мгновение развалится, словно карточный домик. Лишь с трудом Игги удалось унять панику, и только тогда он сообразил, что кто-то просто стучит в дверь снаружи.
— Что за колоброд[9] там долбится! Не заперто…
Ломать дом перестали, дверь деликатно приоткрылась, и в появившийся проем просунулась здоровенная голова, увенчанная россыпью кудрявых, соломенного цвета волос и густой бородой. Вслед за головой появилось и все остальное.
Джуба когда-то давно видел самого настоящего живого тролля, работавшего в заморском бродячем цирке, приехавшего на гастроли в Велиград. Тогда это зрелище поразило его до глубины души. Но то был иностранный тролль — чудище безмозглое, способное только жрать камни и выполнять простейшую работу. А тут…
Тут был человек, самый настоящий человек, но своими габаритами он совершенно не уступал заморскому камнежору.