Герой Марса

— У нас на Марсе принято одеваться согласно своему сословию. Насколько я знаю, ты благородной крови.

— Напротив, — ответил Джерри, — в моей стране нет знати. У нас есть великие люди — финансисты, военные, ученые, деятели искусства, — но знатных людей нет.

— Это мне известно. Но доктор Морган рассказал мне, что происходит из знати другой страны — кажется, он называл ее Ирландия. Это дает тебе право носить на Марсе оранжевое с черной каймой.

— Правда, я и забыл, что мой первый американский предок был ирландским виконтом. Однако он отказался от этого титула, значит, и я не могу на него претендовать.

— Это не меняет твоего происхождения.

— Правда, но я все равно хочу остаться верным его взглядам.

— Тогда тебе придется надеть черную одежду плебея. Лал-Вак позвал слугу и велел принести одежду плебея.

Скоро Джерри уже разглядывал себя в отполированном золотом зеркале. На нем была юбка-кильт из черного глянцевитого бархата, на ногах — черные сапоги из мягкой кожи. Его талию обхватывал широкий пояс, сплетенный из серебряных колец, на котором слева висели пустые ножны для меча, а справа — ножны для даги. Оружие убрали, чтобы показать его статус пленника. Руки и торс Джерри были обнажены, если не считать — в соответствии со здешними обычаями — надетых на него серебряных браслетов и медальона. Головной убор представлял собой подобие черного тюрбана и закреплялся на голове с помощью ремешка, который проходил под подбородком, — ремешок был из искусно сплетенных серебряных колечек. Тюрбан был сделан из тонкой, но прочной ткани и в свою очередь скреплен ремнем. Тюрбан можно было распустить, и тогда он превращался в покров, доходивший до колен.

Несколько минут спустя стражник распахнул двери, и вошел паж.

— Ее императорское высочество Джуния, совила кальсиварская, желает видеть Лал-Вака и Джерри Моргана!

Они ответили на салют и вслед за пажом вышли в коридор, где к ним присоединились два вооруженных стражника.

Паж провел их к ближайшему спиральному туннелю, и они в экипаже поднялись ярусом выше. Здесь они прошли по точно такому же коридору, и, когда остановились у задернутой синими портьерами двери, которую охраняли два стражника, Джерри сообразил, что покои Джунии находятся как раз над теми, где он живет.

Паж вошел первым — объявить об их прибытии, затем вернулся и сказал, что они могут войти. В большой комнате, обставленной с истинно царским великолепием, на висячем диване, обитом синим бархатом, полулежала, опираясь на локоть, Джуния, окруженная стайкой фрейлин.

Джерри остановился перед ней, прикрыв ладонями глаза, как полагалось приветствовать царственных особ, и у него перехватило дыхание — так хороша была принцесса.

— Прикрываю глаза перед величием вашего высочества, — пробормотал он.

Она ответила, небрежно прикрыв ладонью глаза, — так приветствовали тех, кто ниже по сословию, — и обернулась к Лал-Баку:

— Ты, вероятно, ошибся? Сегодня днем ты просил у меня аудиенции для знатного дворянина из другого мира, и я согласилась. Теперь же ты приводишь ко мне плебея — на такую выходку не осмелился бы даже зовил, мой брат.

— Я могу объяснить все в нескольких словах, ваше высочество, — отозвался Лал-Вак. — Благородный предок Джерри Моргана отрекся от своего титула. Хотя ничто не может лишить Джерри благородной крови, он происходит из страны, где не существует титулов, а потому предпочитает оставаться плебеем.

— Ну и манеры! Хотя чего же ждать от человека, который с первой нашей встречи наносит мне оскорбление за оскорблением.

Лал-Вак хотел было ответить, но Джерри опередил его.

— Боюсь, что ваше высочество неверно истолковали мои намерения. Поскольку я пришел просить прощения за те самые действия, о которых вы упомянули, я надел черные одежды плебея в знак смирения.

— О, это уже лучше, — заметила Джуния и чуть улыбнулась. — Я не ожидала такой сообразительности от человека, который совершил так много плачевных ошибок.

— Как милосердно с вашей стороны назвать мои проступки ошибками!

— Если бы я не считала их таковыми, то не согласилась бы на эту аудиенцию, — заметила Джуния.

— Вы даете мне надежду, что прощение, которого я искал, может быть мне даровано.

— Ты уже получил его.

— Моя благодарность безмерна! — воскликнул Джерри с совершенно излишним пылом.

Джуния ничего не сказала, но опустила карие глаза, и легкий румянец тронул ее милое лицо.

На миг Джерри застыл, не видя и не осознавая ничего, кроме очарования этой девушки. Затем Лал-Вак тронул его за плечо, и чары разрушились.

— Пойдем, — тихо сказал ученый. — Аудиенция окончена. Как во сне, Джерри отсалютовал и вышел, сопровождаемый Лал-Ваком и двумя стражниками.

Лал-Вак заговорил по-английски, чтобы его не поняли стражники:

— Я заметил, каким взглядом вы обменялись. Если хочешь остаться в живых, хотя бы до дня суда, никогда не пытайся снова увидеть принцессу; никому не открывай своих чувств, которые ты только что так неосторожно продемонстрировал и на которые она невольно ответила.