Георгий Ярцев. Я плоть от плоти спартаковец

В преддверии финала Кубка с «Зенитом» в Новороссийске «Динамо» вообще оставили без защитников, затерзали карточками. Удивительная закономерность прослеживалась: как только надвигались ответственные поединки, я оставался без ключевых игроков обороны.

И вот накануне финала, судя по всему, трения между Колосковым и Толстых достигли апогея. Вместо трех арбитров, ранее назначенных на решающую кубковую встречу – Ибрагимова, Хусаинова и Куличенкова, – назначают совсем другую бригаду. Случай почти из ряда вон, беспрецедентный. Понятно, зачем это делалось. Просто вместе с Толстых очень хотели буквально «затоптать» всю команду. Я не готов был терпеть всепоглощающее превосходство работодателя над тренером. Напротив, молодые наставники готовы подстраиваться, понимают: сегодня выгонят, дальше – куда?

Задачу – оставить «Динамо» в высшей лиге я решил. Однако по возвращении команды из Владикавказа в салоне самолета говорю Толстых: «Все, Коль, закончили. Больше не могу». И ушел.

И потом ко всем спартаковцам в стане извечных соперников относятся, откровенно говоря, с предубеждением. Что бы мы ни говорили и ни делали. «Он – не наш», и все тут. Подождите: оцените сначала профессиональные, человеческие качества. Посмотрите, как к этому тренеру относятся в самой команде. И тогда делайте выводы. Кстати, с некоторыми игроками того «Динамо» я до сих пор встречаюсь, с удовольствием беседуем, делимся воспоминаниями. А Толстых в отношениях со мной явно не хватило гибкости, терпения.

О «Роторе» особая песня. Есть такая поговорка: «Когда не кормишь свою армию, будешь кормить чужую». Там я не видел ни зарплаты, ни премиальных. Тем не менее три-четыре месяца не покидал Волгоград. Хотелось показать ребятам: я с вами, не брошу, и никакой я не варяг. Готов работать на полную катушку. Там очень талантливая молодежь. В Волгограде, кроме «Ротора», функционировала еще очень неплохая школа «Олимпия», где играли в свое время Колодин, Середа, Адамов.

Разумеется, хотелось этих способных футболистов пригласить в главную команду города. Оказалось, невозможно! Представители данных клубов на таких «ножах»! В общем, там одна команда представляла интересы губернатора, другая – мэра. Конкуренция весьма нездоровая и достаточно жесткая, местного розлива. Горюнов даже и не заикался о переговорах по поводу возможного перехода игроков «Олимпии» в «Ротор». Я попал, можно сказать, между Сциллой и Харибдой. Понять сложно, что они хотели-то.

У вас наверняка вертится вопрос: зачем я туда отправился, если с зарплатой и премиальными напряженка, да еще настоящая война идет между местными клубами за сферы влияния? Но картину-то президент «Ротора» Горюнов обрисовал самую радужную! Что бюджет у клуба есть, зарплата, разумеется, предусмотрена. Поставил в известность, что уходят и приходят такие-то футболисты. Шмарко начал тренироваться, но вскоре зачем-то покинул команду. Нидергауса, Веретенникова тоже не стало в составе, а ведь это ведущие игроки, я на них очень рассчитывал. Ведь какие-то кирпичики в основании фундамента должны быть, иначе здание рухнет. Да и молодым всегда необходимы рядом в хорошем смысле «дядьки» – для оживляжа. Чтобы не скукожились. Словом, пребывал я почти в шоке от подобных «перемен».

Нечто странное происходило и на спортивной базе «Ротора». Я ее редко покидал. Как правило, поздно ложился: на ночь много читал. Вдруг слышу шум, гам. Не пойму, что и откуда. Дежурного спрашиваю: что случилось? «Это ребята приехали», – отвечает. Смотрю на часы: почти ночь глубокая. Ребятки резвились в столовой. Сидело человек пять. Едят, громко смеются, слава богу, не распивали алкоголь. Утром интересуюсь у Владимира Дмитриевича Горюнова: «Что у тебя здесь за порядки? Это спортивная база или нет?» Собираю команду, ставлю вопрос ребром: если до одиннадцати вечера не успеваете вернуться на базу, разрешаю ночевать дома, в гостинице, где угодно. Но в одиннадцать никто сюда не войдет. «Георгий Александрович, у нас так не принято, – попенял мне Горюнов. – Ребята проголодались». Однако не в час же ночи на кухню спортбазы идти.

Потом не будем забывать, некоторые «странные» матчи проводились. Извините, я никогда в этих делах не участвовал. Если вижу, как народ «играет» и мой ведущий полузащитник из десяти навесов в штрафную девять бьет за ворота, что-то мне не очень нравится это. Видел, как, например, команда, забившая нам мяч, перестает играть, да и мы не очень сопротивляемся. Увы, ничего не могу доказать! Но противно. В то же время и превращать себя в дурака не позволю. Объяснения порой смешные: «не попал в игру». Честно скажу: даже и разговоров не затевал, никогда не вступал в перепалки, не участвовал в дрязгах. «То, что было в прошлом году, это не при мне, почему я должен хлебать», – говорил им. «Разбирайся сам», – бросил на прощание Горюнову. Забавно, именно Толстых с Горюновым дали мне самую лестную оценку, когда глава РФС Колосков позвал работать в национальную сборную. Но это еще не вся история о жизни в «Роторе»…