Геомант 2. Последний из рода (СИ)

Хотя все же в глубине души я прекрасно понимал, что ходить на эту скукоту придется и дальше. Во первых, на этом настаивал Актеон. Минотавры и так со скрипом признавали над собой командиров, подчиняющихся Пиролату. И если со своим рогатым другом я бы еще смог договориться, то вот с его заместителем, который тоже приходил на совет, — вряд ли. Если минотавры перестанут видеть меня среди «высших шишек» — то воины Лабиринта сразу начнутся взбрыкнут, о чем меня честно предупредил Актеон.

Ну и во вторых — поход должен начаться уже через неделю. Уж такой срок я вполне в состоянии потерпеть. Все таки благодаря этим бесконечным отчетам я в курсе всего происходящего. Потом меньше сюрпризов будет.

Так что, едва прозвучало заветное «на сегодня это всё», я чуть ли не первый встал со своего места, вежливо попрощался, перехватил насмешливый взгляд Феодора, кивнул Актеону и покинул дворец. Предстояло очередное занятие с Приближенными.

Надо сказать, что я до сих пор не очень-то проникся всем этим пиететом насчет возрождения и величия клана и прочей напыщенной дурью, так что Анатола и Богомола воспринимал скорее как верных учеников, а не как каких-то там сюзеренов. Однако взгляды парней отличались от моих, и сильно.

Не знаю, что тому виной и кто им так прочистил мозги, но я то и дело замечал фанатичный блеск в их взглядах, направленных на меня. Дошло до того, что Богомол на мой невинный в общем-то вопрос, чего ради он так рвет жилы на каждой тренировке, выкатил грудь колесом и торжественно ответил «Ради величия клана, господин!», за что тут же получил по шапке и больше при мне не осмеливался на подобные высказывания.

Но во всем этом нездоровом фанатизме была и положительная сторона. Никогда раньше мне не доводилось обучать столь старательных учеников. Мало того, что все мои приказы оба выполняли молниеносно и с небывалым усердием, так еще и в обоих вдруг проснулся исследовательский интерес. Так что на одном из занятий я с удивлением обнаружил, что парни научились сплетать воедино свои земляные щиты. И не просто сплетать, а разворачивать его в какое-то подобие широкого зонтика, способного защитить не двух человек, а все тридцать.

Помимо этого, они научились в Пылевую завесу добавлять какую-то дрянь, которая действовала как слезоточивый газ. Вот только срабатывала такая завеса в том числе и на создателей, так что практического применения этому весьма полезному новшеству в обозримом будущем не предвиделось. По крайней мере пока не придумаем, как сделать так, чтобы чтобы пыль не заставляла своего творца лить слезы в три ручья.

Оба ученика уже были на полигоне. Я не без удовольствия отметил, что парни не прохлаждались без дела в ожидании, а махали тренировочными железяками, оттачивая мастерство ближнего боя вместе с одним из расквартированных в казарме вояк, который за символическую плату согласился поднатаскать свежеиспеченных Приближенных в искусстве фехтования. И, судя по блестящим от пота лицам — занятие длилось уже как минимум час.

Я знаком показал, чтобы продолжали, а сам присел на грубо сколоченную лавку в спасительном тенечке. Не скажу, что учитель был настолько уж хорош — после занятий с Актеоном я с уверенностью мог сказать, что вряд ли проиграю обычному солдату в поединке, однако для парней, привыкших обращаться максимум с ножами — самое то.

Наконец, занятие было окончено и солдат, опустив тренировочный меч в специальную корзину, удалился. Следующие два часа я потратил на повторение уже известных моим подопечным заклинаний. К сожалению, времени, чтобы натаскать их на что-то действительно серьезное, у меня нет, поэтому самым лучшим я счел доведение до автоматизма уже имеющегося у них арсенала. Как там говорил Брюс Ли? «Я не боюсь того, кто изучает десять тысяч ударов. Я боюсь того, изучает один удар десять тысяч раз». Вполне неплохое правило, особенно в нашем случае.

— Пока достаточно, перерыв. — объявил я после того, как парни уже в который раз за сегодня лишь усилием воли, без заклинания, создали по два смертоносных снаряда над плечами. Не скажу, что это получалось у них столь же быстро, как у меня, но все же достаточно быстро, чтобы стать решающим аргументом в драке со многими противниками.

Богомол развеял заклинание, выудил из стоящего у стены ведра с растаявшим льдом кувшин с чистой водой, поднес ко рту. Тощий кадык заходил ходуном и, когда парень напился, то протянул мокрую тару мне. Отказываться я не стал — день выдался достаточно жарким, но напиться не успел, так как возле ворот полигона показался человек.

Глядя на него, я сразу же насторожился, и было отчего. Не каждый день встретишь человека, весьма бодро стоящего на ногах с окровавленной стрелой, торчащей из глазницы.