Геомант 2. Последний из рода (СИ)

— Я могу... увидеть? — В моем голосе промелькнули просящие нотки.

— Подожди на улице. Сейчас сменю пеленки и вынесу. Пора просыпаться и гулять.

Я не стал спорить и вышел вслед за Менисом.

— Ну и задал же ты мнее задачку, паря! Я ж сатир! Сплетни — наше всё! А тут нужно было всеми силами корчить печаль и нее проговориться!

— Мне жаль, что ты пошел на столь серьезные жертвы. Свой пожизненный запас вина ты заработал. И даже возможно девок. Если смогу найти настолько небрезгливых. — я усмехнулся.

— Все бы тебее шутеечки шутить... Ты мне лучше скажи, когда в твою дурную голову пришел этот гениальный план?

— Тех парней я срисовал практически сразу. «В слежку» они, возможно, и умели, да только я тоже на этом деле собаку съел. Так что они думали, что следят за мной, а на самом деле это я изучал их, силясь понять, что за птички сели мне на хвост. А когда их вожак возле казармы применил какой-то вид сканирующих чар — понял, что это лучший шанс спрятать ламию. В ту же ночь ты увел ее в Обитель, а я сходил в храм Аида, за пятьсот драхм выкупил у жрецов два трупа и в один из них влил часть своей силы, которая должна была развеяться при внешнем воздействии.

— А если бы тот буйный поджигатель не использовал бы алхимические бомбы? Или они бы заявились сначала не к тебе, а к твоей бабеенке?

— В плане хватало дыр, но и состряпал я его «на коленке». Если бы подлог раскрылся — пришлось бы действовать иначе.

— А охранники? Ты не подумай, туда им и дорога — веечно эти солдафоны все вино выжирали... Но подставить их под удар — как-то это на тебя нее похоже.

Вместо ответа я протянул руку и произнес нужную формулу. Земля в двух метрах от нас мгновенно взрыхлилась, стала мягкой, податливой, а затем трансформировалась в высокую человеческую фигуру.

— Големы! Ну ты и хитрожопый сукин сын! Напялил на них форму и справедливо посчитал, что ночью никто не разглядит подлога? Ты либо идиот, либо геений!

— Как было сказано в одном филь... в одной театральной постановке про пиратов — «Это две грани одной и той же сущности».

Открылась дверь и на крыльцо вышла Лиа со свертком в руках. Я вскочил на ноги и подошел к ней. Посмотрел на круглое личико с коротенькими темными волосами. Ребенок смешно поморщился, собрался было заплакать, но увидел меня и передумал. А затем улыбнулся. Клянусь своим даром, улыбнулся! Мне!

Казалось, еще миг и сердце выскочит из груди.

— Ты уже дала имя?

— Я назвала его Антей. Это значит «вступающий в бой». Думаю, ему еще не раз предстоит оправдать это имя.

Сзади потрясенно выматерился сатир. Я хотел повернуться, чтобы узнать причину его бурной реакции, но тут до меня дошло:

— В каком смысле... Его?

— Я не знаю, как это возможно, но у тебя сын.