Генрих V

То, что произошло в следующие минуты, вызвало много споров и стало единственным упреком в сторону английского короля, который остался в истории. Атака опоздавшего к сражению Антуана, герцога Брабантского, брата Иоанна, герцога Бургундского, была легко отбита: герцог вступил в бой без подготовки и не представлял для англичан реальной угрозы. Однако этого нельзя сказать о подготовке к атаке третьей французской баталии, которая до сих пор не принимала никакого участия в сражении. Во главе с графами Марей и Фокембергом она, как видно, готовилась вступить в битву. В тылу английской армии находились пленные, которых не очень-то охраняли. Не могло ли случиться так, что даже в момент победы англичане могут быть лишены успеха, который они завоевали для себя? Генрих и те английские командиры, которые могли быть близки к нему в тот момент, оказались в затруднительном положении. Как христианское учение, так и рыцарская практика подчеркивали, что безоружного человека нельзя хладнокровно убивать, а с пленником следует обращаться в соответствии с общепризнанными традициями[295]. Живой пленник также имел свою цену: за него можно было получить выкуп. Мертвый пленник ничего не стоил. Мысли, основанные на этих факторах, должны были пронестись в голове Генриха, когда он решал, как противостоять угрозе третьей французской баталии, нависшей над ним и его армией. Вполне вероятно, что угроза была очень значительной, возможно, даже более значительной, чем смогли передать большинство хроник. По неясным причинам мы должны предположить, что в момент угрозы атаки со стороны третьей французской баталии исход сражения для англичан все еще балансировал между победой и поражением. Вполне вероятно, что даже на этом этапе Генрих чувствовал, что победа может достаться ему в любом случае.

Именно эта оценка ситуации (а в данных обстоятельствах решение нужно было принимать очень быстро) заставила Генриха отдать приказ о том, что пленные, взятые в бою, должны быть убиты. Как нам сообщают хронисты, этот приказ сразу же встретил сопротивление и отказ в рядах его армии. По религиозным или моральным соображениям? Вполне возможно. По материальным причинам? Скорее всего. Рыцарь, одержав верх над таким же рыцарем в бою, вряд ли стал бы хладнокровно убивать его: такой поступок противоречил этическому и социальному кодексу, в котором воспитывались эти люди. В конце концов Генрих, видя что время уходит, приказал отряду из 200 лучников во главе с эсквайром выполнить эту неприятную задачу. Сколько пленных было убито, неизвестно. Хроники не сообщают ничего определенного по поводу численности убитых. Автор Vita пишет, что убитых было много, и все они были дворянами[296]. Версия, предложенная в First English Life, составленной столетием позже, гласит, что англичане убили "многих из пленных своих врагов, как знатных, так и богатых", потому что боялись пленных, превосходивших их числом, но добавляет утверждение,[297] взятое у Тито Ливио, что французы были предупреждены королевскими герольдами, что любой из них, захваченный во время запланированной атаки, будет без пощады предан мечу, и что такая же участь ожидает тех, кто не покинет поле боя сразу[298]. Увидев, что Генрих не произносит пустых угроз, они немедленно отступили[299]. Примечательно, что, сожалея о потере знатных пленников, ни один современный французский хронист не критиковал действий Генриха. Было ли это связано с тем, что французы развернули oriflamme, или специальное красное военное знамя, принятое за знак "смертельной войны", во время которой не должно было быть пощады, и что Генрих использовал это, чтобы оправдать убийство пленных, взятых англичанами?[300]