Генрих Третий. Последний из Валуа

За несколько недель до их отъезда герцогиня де Гиз вскользь заметила Екатерине, что небезопасно оставлять Жуанвиля и Александра всегда вместе: если повторится заговор против королевской власти вроде того, что был раскрыт в Амбуазе, заговорщики захватят сразу обоих подростков. Не лучше ли удалить монсеньора в безопасное место, отвезти мальчика к его дяде, герцогу Савойскому, или к его сестре, герцогине Лотарингской? Екатерина, как огня боявшаяся своих родственников, испугалась и уклонилась от ответа. Она отвергла этот план, но разговор ей запомнился.

Выполнение плана Гизов было поручено Генриху Жуанвильскому; в одиннадцать лет этот ребенок уже знал, как воспользоваться привязанностью друга, чтобы заманить того в ловушку.

Видя доверчивость Александра, он расхваливает ему путешествия, быструю скачку верхом, прекрасные дальние страны. Разве не хотел бы монсеньор открыть для себя этот удивительный незнакомый мир вместе со своей сестрой, прекрасной герцогиней Клод, немножко повеселиться, забыть двор, столь похожий на тюрьму? Там не будет никакой учебы – только одни радости.

Александр позволил увлечь себя этим планом, однако сомнения начали терзать его. Как устроить эту поездку? Мать никогда не разрешит, даже разговаривать с ней бесполезно. Если бы его величество согласился, герцог Немурский взял бы на себя ответственность сопровождать его.

Герцог Немурский, младший отпрыск Савойского дома, был обворожительным человеком, склонным увлекаться пустыми затеями. Однажды он поклялся, что спустится на лошади по крутым и высоким ступеням церкви Сен-Шапель, и сдержал слово. Благодаря отваге, дуэлям и своей удачливости он был очень популярен. Возлюбленный герцогини де Гиз, он был сторонником католической партии, но повсюду искал приключений, а могло ли быть что-нибудь более увлекательное, чем похитить одного из королевских детей? Используя в своих целях Александра, который и так был покорен его обаянием, ловкостью и увлекательными рассказами, герцог продолжал завлекать маленького принца, то разговаривая с ним как со взрослым и взывая к его католицизму, то кружа ему голову обещаниями подарить маленькую испанскую лошадь. Этим он занимался несколько дней подряд. Выскользнуть ночью из замка Сен-Жермен, прыгнуть в карету, где поджидает герцог Немурский, и при ясной луне отправиться к свободе и неизвестности – как это соблазнительно для маленького мальчика! Александр не мог удержаться и сохранить этот план в тайне; однажды вечером он доверился своему камердинеру. На следующее утро Александр увидел у своего изголовья разгневанную и потрясенную мать; собравшись с духом, он во всем признался.

Тотчас были предупреждены стража и свита, удвоено количество часовых, у всех выходов поставлена охрана, окно, выходящее в парк, замуровали. Увы, у королевы не было доказательств! Что могла она сделать с герцогами Лотарингскими, окруженными вооруженной толпой? Напасть на них – значит развязать гражданскую войну. И Екатерина, затаив в сердце ярость, смиряется с необходимостью притворяться. Франсуа де Гиз 21 октября уезжает вместе со своими братьями и герцогом Немурским; их сопровождают семь всадников.

Екатерина пробует арестовать герцога Немурского, когда тот гостит у Гизов в замке Нантей-Одуэн, но герцогу удается ускользнуть и добраться до Савойи. Оттуда он посылает королеве-матери пространное письмо, где доказывает свою невиновность; за неимением лучшего Екатерина бросает в тюрьму гонца, привезшего это письмо. Подозрительным казалось и поведение посла Шантонэ – не участвовал ли в заговоре и Филипп II? Для того чтобы удостовериться, Екатерина посылает ему подробное письмо, где в деталях рассказывает о случившемся и просит у него обещания никогда не принимать герцога Немурского. Король Испании пытается извинить поведение герцога его намерениями доброго католика, на что Екатерина с горечью возражает: «Религиозными убеждениями часто прикрывают злые умыслы».

История с неудавшимся похищением неотступно преследует ее. Преследует до такой степени, что она сообщает обо всем Королевскому совету, а затем призывает Александра и упрекает его в том, что он хотел убежать от нее. «Господь с Вами, мадам, – бормочет мальчик, – я никогда даже не помышлял об этом».

Он подписывает протокол, который сильно искажает факты в его пользу: это он сам, по доброй воле, рассказал все своей матери. Глубоко униженный этой процедурой, Александр затаит злобу к Гизам, которая выльется в пристрастие к идеям протестантизма. В своих докладах в Женеву Теодор де Без радостно отмечал это полуобращение. Монсеньор горячо бранит свою сестру, маленькую принцессу Маргариту, что она держится за старые предрассудки, бросает ее часослов в камин и приносит ей сборник псалмов. Однажды он сказал послу Испании: «Я пока еще маленький гугенот, но я вырасту и стану большим гугенотом». Мать не бранит его за это; никогда еще двор не был до такой степени готов официально признать ересь.