Генрих IV

Вполне возможно, что известия из Вандома дали Антуану веский довод заставить ребенка отказаться {70} от веры его матери. Жанна д'Альбре прибыла в Вандом где-то между 29 апреля и 3 мая. Вскоре после этого толпа гугенотов напала на городские церкви, потом поднялась к герцогскому замку, стоящему на холме, и разграбила собор Святого Георгия, где находились захоронения Бурбонов-Вандомских. Чуть ли не на глазах королевы они разрушили гробницы, вскрыли гробы, выбросили скелеты, в том числе и останки родителей ее мужа, Шарля Вандомского и Франсуазы Алансонской. Что сделали с гробом ее первого сына? Потворствовала ли королева этому глумлению из ненависти к мужу? Навряд ли, но во всяком случае она им не воспрепятствовала. Священные сосуды и утварь были переплавлены, а драгоценный металл отправлен в Орлеан на военные нужды.

Терзаясь запоздалыми угрызениями совести, Жанна написала об этих событиях Теодору де Безу, который был с Конде в Орлеане. Ответ протестанта дает основания сомневаться в виновности королевы, но он без обиняков осуждает акт вандализма. Однако лихорадка разрушения овладела гугенотами — они осквернили могилы Людовика XI в Клери, Жанны Французской в Бурже и герцогов де Лонгвилей. Период с 1562 по 1563 г. был одним из пиков гугенотского вандализма (церкви, многочисленные памятники), следующий будет в 1587 г., когда они разрушат могилы папы Клемента V и Гастона Фебюса. Странная ненависть к мертвым!

Охваченный яростью, Антуан поклялся отомстить за надругательство над прахом родителей. Он объявил, что наложит секвестр на Беарн, а жену заточит в крепость. Для этой цели был послан Блез де Монлюк, который {71} в то время стоял с войсками на Юго-Западе для поддержания порядка. По оплошности или тайному умыслу великий полководец не смог помешать Жанне вернуться в Беарн.

Было бы ошибочно думать, что из-за гонений на жену Антуан потерял влияние на сына. Гораздо важнее то, что религиозные раздоры и воинская слава вызывала восторг у юных принцев. Для них король Наваррский не был тем «тщеславным, непостоянным и легкомысленным» человеком, которого описывает Монтень, тем элегантным повесой, увешанным кольцами и серьгами, тем эгоистом, чьи любовные похождения и клептомания давали пищу придворным сплетням. В их глазах он был блестящим полководцем с величественной осанкой, другом солдат, надменно презирающим опасность. К тому же начинающаяся война даст ему возможность показать, на что он способен.

Опасаясь нападений гугенотов, двор сначала укрылся в Венсенне, старом замке Карла V, огромном, как город. В конце весны Генрих находился там со своими кузенами, но недолго. Королева-мать, вынужденная непрерывно переезжать с королем в зависимости от военных операций, решила разъединить семью. Александра и Маргариту отправили в Амбуаз. Антуан Бурбонский, командовавший тогда королевской армией, тоже опасался за безопасность сына. Вскоре Филипп II потребовал отдать в заложники Генриха до заключения обмена Наварры на Сардинию. Отец испугался и гордо ответил, что судьба принца Беарнского находится в руках короля Франции, чьим верным подданным он являлся, и поспешил спрятать сына в безопасном месте. {72}

Для этого он выбрал принцессу, которой безоговорочно доверял, Рене Французскую, вдовствующую герцогиню Феррарскую. Дочь Людовика XII с 1559 г. уединенно жила в своем замке Монтаржи. Как и Маргарита Ангулемская, она была известна своими симпатиями к кальвинизму и давала убежище гонимым за веру. Как Жанна д'Альбре, она публично объявила о своей вере и так же, как она, позволила гугенотам разграбить церкви Монтаржи. Она пользовалась уважением в обоих лагерях, так как ее дочь Анна вышла замуж за герцога Гиза. Выбор Антуана был удачным. Таким образом, принц Беарнский оказался в Монтаржи под охраной герцогини.

Антуану Бурбонскому, командовавшему католическими войсками, было поручено отобрать у протестантов завоеванные ими города Луары. После поражения у Орлеана ему удалось взять Блуа, Тур и Бурж. На обратном пути он с королевой-матерью и королем заехал в Монтаржи навестить больного оспой сына. Его оставили на попечение врачей, которые усиленно лечили его слабительными средствами и ревенем. Позже, когда гугеноты попытались его похитить, он был срочно перевезен в Париж.