Генрих

На счет сорок маленький камешек, сброшенный Пловдевым, ударился о ступени первого этажа, быстро отскочил в сторону и затем еще раз ударился о ступени. Выждав секунду, Сергей бросился к железной двери и с силой потянул ее на себя. Дверь тяжело, но бесшумно отворилась. Сергей переступил порог и остервенело нажал на спусковой крючок автомата. Автоматная очередь застала немецких снайперов врасплох, и троих из них Сергей тут же сразил наповал. Но в комнате был и четвертый снайпер, который в момент стрельбы сидел в углу за дверью и дремал. Сергей сделал два шага вперед, опустил автомат и оглядел комнату. На какой-то миг он забыл об основном правиле безопасного нахождения в незнакомом месте и повернулся спиной к двери, не удостоверившись, что за ней никого нет. Этим воспользовался немецкий снайпер. Он прицелился и через секунду щелкнул выстрел. Но случай… счастливый случай… В самый последний момент внимание снайпера отвлекла автоматная очередь, которая продолжительное время звучала на верхних этажах. Фашист резко встрепенулся, и рука его слегка дрогнула. Сергей понял, какую допустил ошибку, лишь в тот момент, когда почувствовал жгучую боль в плече. Он театрально качнулся в сторону и, повинуясь внутреннему голосу, который приказывал ему: «падай», через секунду рухнул на пол, притворившись мертвым. Немецкий снайпер спокойно и уверенно смотрел на русского солдата, полагая, что убил его. Он зажал под мышкой винтовку и, бормоча себе что-то под нос, медленно двинулся к окну. Поравнявшись с Сергеем, снайпер злобно ухмыльнулся и высоко поднял ногу с намерением придавить сапогом ненавистное тело своего врага. Но Сергей мгновенно приподнялся, схватил фашиста за сапог и со всей силы потянул на себя. Рывок был сильный и стремительный. Немецкий снайпер потерял равновесие и повалился на пол, а винтовка отлетела в сторону. Сергей бросился на снайпера, и они, сцепившись, покатились по полу. Однако фашист быстро пришел в себя и, злобно шипя, попытался выколоть пальцами Сергею глаза, но тот прижался головой к его лицу и, изловчившись, дотянулся до жирной шеи фашиста и стал сдавливать ее. Фашист сделал над собой невероятное усилие и в ответ ударил Сергея коленом в пах. Хватка несколько ослабла, и снайпер, точно змея, проворно выскользнул из-под Сергея и быстро поднялся на ноги. Он бросал тревожные взгляды то на Сергея, то на винтовку, лежавшую в двух шагах от русского солдата. Сергей перехватил взгляд снайпера, протянул руку и попытался достать винтовку, но фашист опередил его. В мгновение ока он вытащил из голенища сапога острую финку и бросился на русского солдата. Сергей качнулся сначала влево, затем вправо, ловко увертываясь от удара. Фашист без остановки размахивал финкой и посылал проклятия в адрес русского солдата. Секунда – и мелькнувшая рука Сергея схватила железной хваткой снайпера за запястье. Не обращая внимание на резкую боль в правом плече и кровь, которая обильно кровоточила из раны, пропитав не только нижнее белье, но и бушлат, Сергей пытался заколоть фашиста его же оружием. Он собрал остатки сил и изогнул руку снайпера. Снайпер с дикой яростью оказывал отчаянное сопротивление, но Сергей навалился на него всей тяжестью, и финка по самую рукоятку вошла в тело фашиста. Тот дернулся и через секунду замер.

Удостоверившись, что фашист мертв, Сергей негромко застонал и откинулся спиной на пол. Голова кружилась, рана жгла и болела, а слабость предательски овладела всем его телом. Но Сергей знал: стоит ему хоть на миг расслабиться, как все может закончиться для него плохо. Поэтому он медленно встал, поднял автомат и вышел из комнаты. Морозные сумерки незаметно спускались на землю. На лестничной клетке четвертого этажа Сергей увидел мертвого снайпера, в двух шагах от него – еще одного, а на пороге комнаты – третьего. Сергей переступил через тело мертвого фашиста и заглянул в комнату. В комнате, кроме двух мертвых снайперов, лежавших у окна, никого не было. Сергей с чувством полного удовлетворения двинулся по винтовой лестнице дальше. Операция заняла всего двадцать минут и прошла блестяще. Но однако никакой радости не было, а совсем наоборот – чувство тревоги вдруг охватило Сергея, и по мере того как он поднимался все выше и выше, становилось острее. На пятом этаже была та же картина: всюду следы крови и трупы немецких снайперов. И лишь на самом верхнем этаже Сергей увидел Пашенного, который сидел на каменных ступенях и сжимал в объятиях Пловдева. На груди Марата зияла рана, которая и явилась причиной смерти.

– Маратик, Ма-ра-тик, прости меня… Не успел я… не успел, – с надрывом, пытаясь сдержать слезы, шептал Леонид.

Сергея мгновенно охватила нестерпимая боль утраты, сердце защемило и сжалось. Он тяжело вздохнул, подошел к Пашенному и, ни слова не говоря, опустился рядом на ступени.

– Не успел я, Сережа, не ус-пел… – Леонид откинул голову назад.

У него не было больше сил сдерживаться, и он беззвучно заплакал.