Генрих

Ночью заключенные, свободные от работы (в концлагере работы велись в три смены), старались как можно быстрее лечь в постель, согреться и на короткое время забыться тяжелым сном. И лишь Светлана, подруга Ольги, несмотря на смертельную усталость, уже несколько дней не могла заснуть.

Молитвенно сложив руки перед собой, она тихо шептала:

– Господи… Господи, будь милосерден. Спаси Ольгу, помоги ей, не дай свершиться злу!

И вот однажды поздним вечером дверь барака заскрипела, и два эсэсовских охранника за руки и за ноги внесли Ольгу и бросили на каменный пол. Светлана, не помня себя, бросилась к подруге. Она осторожно приподняла ее и дрожащей рукой провела по щеке.

– Олечка… О-ле-чка!

Ольга открыла глаза и, морщась от боли, медленно растягивая слово по слогам, тихо прошептала:

– Я по-бе-ди-ла… – И тело ее беспомощно повисло на руках Светланы.

V

Всемогущий министр пропаганды гитлеровской Германии Йозеф Геббельс в воскресенье 11 марта 1945 года в своем дневнике сделал следующую запись: «…В районе Шварцвассера противник ведет активную разведку. Севернее Ратибора сорваны ожесточенные контратаки, предпринятые для отражения нашего вклинивания в плацдарм противника. В Бреслау противник безуспешно атаковал наши войска в северной части города, в южной тоже еще продолжаются ожесточенные бои. У Штригау в ходе нескольких местных контратак нашими достигнуты хорошие результаты…».

В сдержанной и лаконичной записи была отражена далеко не вся правда. И это естественно. Боясь гнева и немилости Гитлера и его приспешников, немецкий генеральный штаб ежедневно предоставлял им военные сводки, где нарастающая смертельная опасность со стороны русской и союзных армий или совсем отсутствовала или ее значение преуменьшалось, а небольшим победам немецкой армии придавались несвой ственные им значения. Верхушка нацистской Германии продолжала тешить себя иллюзиями, а на самом деле…

Стремительное весеннее наступление 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов перепутало все карты немецкого командования, которое подготовилось к обороне не только в крупных населенных пунктах и городах, но и к обороне шоссейных дорог в больших лесных массивах. Девятого марта 1945 года русские вой ска овладели важными узлами железнодорожных и шоссейных дорог, городами Штольц, Лауэнбург, Тигенхоф. На Штеттинском направлении был занят ряд населенных пунктов. Танковые колонны в Померании прорвались к Балтийскому морю, разбили несколько крупных фашистских группировок и укрепились между Штеттинской бухтой и озером Дамшер-зее. В районе Кольберга русские войска вели бои по уничтожению гарнизона противника, при этом в плен была взята одна тысяча шестьсот немецких солдат и офицеров. В течение 10 марта 1945 года юго-восточнее Данцига, наступая на север вдоль восточного берега Вислы, русские войска заняли город Леда и двести населенных пунктов. В Венгрии, северо-восточнее озера Балатон, были отбиты атаки крупных сил пехоты и танков противника, стремящихся прорваться к Дунаю. Немецкие войска оказывали яростное сопротивление, но это была уже агония. Вермахт и весь немецкий народ попал в такой же «котел», в котором находилась в свое время 6-я армия фельдмаршала Паулюса. Со всех сторон надвигался решающий штурм, и не было надежды на помощь извне или на успешную попытку прорыва. Однако до штурма Берлина оставалось тридцать семь дней. Впереди были жестокие и кровопролитные бои за город-крепость Кюстрин, который в системе немецкой обороны на подступах к Берлину занимал исключительно важное место. Комендант города, полковник Крюгер, совместно со своим штабом разбил Кюстрин на специальные сектора. Наиболее уязвимым местом немцы считали подступы к городу с севера, поэтому укрепили этот участок семью отборными батальонами пехоты и шестью артиллерийскими дивизионами. К моменту штурма Кюстрин был уже взят в полукольцо войсками маршала Жукова. Перед батальоном Орлова была поставлена задача: атаковать западный пригород, овладеть железнодорожной станцией и на юго-западной окраине города соединиться с танковым батальоном старшего лейтенанта Михеева. Совместными усилиями Орлову и Михееву предстояло перерезать все дороги, ведущие из Кюстрина в Берлин.

Как только забрезжил серый рассвет, тишину хмурого мартовского утра нарушили тысячи залпов, знаменующие финал длинного и сложного процесса подготовки артиллерийского наступления. На пространство протяженностью в сорок километров обрушился сплошной шквал огня. Тысячи стволов били одновременно. Земля, затянутая серым пороховым дымом, стонала и дрожала. Взрывы сливались в один сплошной гул. Русская артиллерия буквально перепахивала вражеские укрытия, сметая проволочные заграждения, минные поля и хитроумные системы ловушек, приготовленные немцами. Впоследствии, когда русские танки и пехота ворвались в первую линию немецких траншей, среди трупов были обнаружены валявшиеся в полубессознательном состоянии немецкие солдаты, у которых из носа и ушей текла кровь – так оглушили их залпы русских орудий. Грозная симфония дальнобойной артиллерии бушевала почти пятьдесят минут.