Геном Пандоры

Он не слушал, глупый, глупый, самоуверенный наземник, привыкший ходить опасно и смеяться в лицо страху. Он не ведал страха. И Сиби вдруг перестало быть страшно. Она покорно позволила частичке Старого проникнуть внутрь, заполнить ее плоть и кости, вены и мозг… Она уже проходила через Обновление и знала, как это бывает, как струя новой жизни вливается в тело и становится легко и весело дышать… Но сейчас все было по-другому. Не жизнь, не просто новая жизнь. Сиби захватило и окунуло в водоворот чужого сознания. Там светились жемчужным светом узкие башни, там бежала через лес звериная стая, звучала музыка, остро сверкали хирургические инструменты, там пахло запретным зельем и маленькая черноволосая девочка по имени Мирра прощально махала рукой. Сиби почувствовала, что тонет, все-таки тонет… Что прежней Сиби уже не будет.

Это смахивало на пуповину. Дрожащую, пульсирующую пуповину, протянувшуюся от Колдуна к изувеченному тельцу цверга. Колдун помнил это ощущение, как помнил все, почти с самого момента зачатия, с околоплодной жидкости, в которой он парил, слушая голоса. Ему казалось, что он рухнул обратно, туда, в теплую утробу матери, в тесную клетку, из которой то ли выберешься, то ли нет. Слова звучали слишком реально, чтобы быть просто воспоминанием.

Нетерпеливый и властный голос отца:

«Патриция, ты соображаешь, что творишь? Ты заражена. Мы все заражены. Этот ребенок родится чудовищем».

И своевольный, капризный, но не менее властный голос матери:

«Знаю, Грег. И что? Ты не заставишь меня сделать аборт. Слава богу, я не какая-нибудь официантка из гриль-бара, которую ты обрюхатил и бросил. Если я захочу, заведу хоть десять детей от того, от кого пожелаю, – и твое мнение тут ничего не значит».

Теплый безвоздушный пузырь прорвался, и Колдуна вынесло наружу – в безжалостный свет фар, в винную вонь, холод бетонного пола, туда, где над ним склонились обеспокоенные лица.

Боже, благослови матерей.

– Черт!!! – Хантер судорожно вцепился в бутылку и смотрел на Колдуна так, словно узрел фамильный призрак. – Когда эта штука начала в тебя прорастать, я чуть ее не выдрал, только дубина железная удержала. Я думал, с тобой всё.

Колдун провел ладонью по груди, и высохший корень рассыпался трухой. Мертвая пуповина, которая уже никогда никого не свяжет. Обновляющий отряхнул пальцы и, приподнявшись на локтях, поглядел на Сиби. Девчонка спала. Спала, совсем по-человечески подложив руку под голову. Кажется, с ней все будет в порядке. Колдун уселся поудобнее и потянулся к бутылке. Хантер расстался с выпивкой без сопротивления.

– А то. Тебе надо выпить. Нам всем надо выпить.

Колдун уже поднес наполовину опорожненную бутыль к губам, уже вдохнул терпкий аромат виски, когда андроид удержал его.

– Прежде чем вы, Колдун, и вы, Хантер, напьетесь, я хотел бы отчитаться.

– Отчитаться?

– Да. Мне удалось получить кое-какую информацию, возможно, указывающую на местонахождение Морган. – Включив наладонник, он вывел на экран карту бывшего Алгонкинского парка. – По моим данным, здесь, – андроид ткнул пальцем в несколько концентрических кругов, расходящихся, как след на воде, – в этом квадрате, зарегистрирована повышенная биологическая активность с одним четким центром. Возможно, этим центром является наш объект.

Хантер нехорошо прищурился:

– Возможно. А возможно, ты собираешься завести нас к черту в задницу, бросить там и отправиться выполнять свое… дополнительное задание. Я тебе не верю.

– Это ваше право. Однако доктор Вечерский утверждал, что активность химер вокруг жилища Морган резко повысится, а это единственный подобный центр в радиусе тысячи миль.

– И откуда ты это взял?

– Я побывал на законсервированном военном объекте. В числе прочего там собирали данные по активности химер, и аппаратура до сих пор сохранилась.

– Колдун, я ему не верю. Он врет, сука, по глазам вижу – врет.

Колдун пожал плечами. Сейчас ему было все равно. Отросток Старого рассыпался трухой, а в груди остались странная пустота и легкость, словно Колдун избавился от чего-то тяжелого, чего-то, что отравляло ему жизнь последние пять месяцев. Он знал, что ощущение ложное, что уже на рассвете чувство легкости исчезнет, но сейчас хотелось длить его и длить…