Геннадий Зюганов

В постановлениях пленума было зафиксировано решение поставить в Госдуме вопрос о недоверии правительству и в случае необходимости не останавливаться перед угрозой роспуска Государственной Думы. Это означало, что Зюганов и его фракция пошли ва-банк. Это была попытка наступления на правящий режим. Однако спустя всего неделю ситуация изменилась. Под впечатлением принципиальной и жесткой позиции КПРФ и лично Зюганова испуганный Ельцин предложил Зюганову не рассматривать вопрос о недоверии правительству и начать деловой диалог между всеми ветвями власти. Руководители левых фракций обратились к Ельцину с письмом, в котором сформулировали свои требования и предложили их обсудить. На встрече «большой четверки» — Президента, премьер-министра, председателей Совета Федерации и Госдумы, а также на встрече Президента с лидерами всех фракций был принят ряд важных решений. Президент и Правительство признали, что надо корректировать экономический курс. Правительство пообещало проиндексировать вклады населения, помещенные в Сбербанк до 1992 г., заморозить квартирную плату, обсудить на «круглом столе» вопрос о земле. Кроме того, Президент согласился с идеей создания на телеканалах наблюдательных советов и предоставления Федеральному Собранию эфирного времени для передачи «Парламентский час». Это были, в принципе, серьезные уступки Государственной Думе и оппозиции, однако впоследствии от большинства из них власть отказалась.

22 октября 1997 г. фракция КПРФ приняла тяжелое для нее решение снять вотум недоверия Правительству с повестки дня заседания. Это постановление очень непросто далось для самой оппозиционной фракции. Выступая на заседании Думы, Зюганов заявил, что суть переживаемого конфликта заключается в том, что правительство Черномырдина проводит прежний гайдаровский курс, отвергаемый большинством населения. Принимая бюджет на основе компромисса, парламент надеялся повернуть развитие в цивилизованное русло, но этого не произошло. С приходом в Правительство радикалов бюджет был выброшен и заменен пресловутыми «семью делами». Только перед угрозой вотума недоверия Президент опомнился и предложил отложить голосование. Зюганов особо подчеркнул, что коммунисты и их союзники оставляют за собой право на постановку в последующем вопроса о недоверии Правительству и Президенту в случае невыполнения ими достигнутых договоренностей.

в письме партийного руководства в местные партийные организации было сказано, что, конечно, существуют предельные издержки принятого компромисса. Но это естественно во всяком реальном деле. Зюганов говорил: «Самым нетерпеливым нашим сторонникам кажется, что все можно достичь одним прыжком. Если бы это было так! Конституция, навязанная стране под дулами танковых орудий, этого не позволяет. А массы только пробуждаются для активных действий». Действительно, партии не удалось достичь критической массы, способной произвести социальный взрыв, достаточный для смены режима. Но в то же время партия констатировала, что октябрьский парламентский кризис привел к публичному признанию режимом изменения соотношения политических сил в стране.

Позиция Зюганова и фракции КПРФ вызвала крайнее недовольство левой части ЦК КПРФ, резкую критику со стороны РКРП и групп Анпилова — Терехова, а также некоторых политиков — не-коммунистов — Бабурина, Гончара, Жириновского и Лебедя. На последних трех политиков лидеры КПРФ не обратили внимания, так как было понятно, что «революционность» этих деятелей носит чисто конъюнктурный характер. Но по отношению к коммунистам было сделано все, чтобы разъяснить позицию, опираясь на положения В. И. Ленина, высказанные в знаменитом труде «Детская болезнь «левизны» в коммунизме».

Кроме того, идеологи партии обращали внимание коммунистов на то, что в современных условиях наблюдается реанимация таких явлений, как «гапоновщина» и «зубатовщина». Для пресечения распространения влияния КПРФ — главной своей опасности, власти развернули своебразную «неозубатовщину». Для этого создаются новые псевдолевые левацко-коммунистические, псевдосоциалистические и ультракоммунистические партии, которые запускают вместе с КПРФ свою избирательную кампанию. С помощью СМИ такие организации поносят КПРФ, при этом СМИ делают имидж таких деятелей гротесковым, чтобы они отталкивали зрителей от коммунистов. Ярким примером является «национал-большевистская партия» «Эдички» Лимонова. Другое явление можно назвать «неогапоновщиной». Оно проявляется в провокаторской деятельности амбициозных, часто талантливых авантюристов. Появились вожди, вобравшие в себя необольшевизм и неофашизм, суровые и категоричные генералы, красноречивые демагоги типа Руцкого, Жириновского, Баркашова. Они бывают способны на какое-то время возглавить движения и повести за собой массы, вовлечь их в какую-то авантюру. Наконец, существует такое явление, как «неораспутинщина» или, как сказал в свое время Аман Тулеев, — «коллективный Распутин», а точнее «коллективный Березовский» — окружение Ельцина, творящее полный произвол.