Гений зла Сталин

В Русской Императорской армии плен не считался преступлением. К пленным относились как к страдальцам. Им сохранялись чины, награды, денежное довольствие. Плен засчитывался в стаж службы. При активном участии императора Николая II и русских дипломатов появилась знаменитая Гаагская конвенция 1907 г. «О законах и обычаях сухопутной войны», определявшая права военнопленных. В 1914–1917 годах попало в плен 2,4 млн российских военнослужащих, из которых умерло около 5 %.

Советская власть отказалась признать конвенцию 1907 года Ленин резюмировал: «Гаагское постановление создает шкурническую психологию у солдат». В итоге тысячи красноармейцев, плененных во время советско-польской войны 1920 года, умерли от голода и тифа в польских лагерях, брошенные Совнаркомом на произвол судьбы.

Сталин в 1925 году назвал Гаагскую конференцию «образцом беспримерного лицемерия буржуазной дипломатии». 15 мая 1929 года Сталин уведомил Ворошилова о том, что СССР не будет участвовать в Женевской конференции. 27 июля 1929 года главы 47 государств подписали женевское «Соглашение об обращении с военнопленными». Советский Союз от присоединения к Конвенции отказался. Нацистская Германия признала конвенцию в 1934 году.

Воспользовавшись отказом правительства СССР от защиты прав своих граждан в плену, нацисты обрекли их на методичное вымирание от голода и болезней, на издевательства и репрессии.

Более того, 16 августа 1941 года Сталин лично составил и подписал приказ № 270, смысл которого укладывается в две фразы: Расстреливать безжалостно дезертиров, бойцов, сдающихся в плен. А если они решатся на эту сдачу, пусть знают, что их семья будет вынуждена испить самую горькую чашу.

В 1941–1942 годах советские пленные содержались в немецких лагерях в нечеловеческих условиях, погибая сотнями тысяч, в первую очередь от голода и тифа. Зимой 1941/42 года умерло около 2,2 млн военнопленных. Трагедия этих людей, преданных своими властями, по масштабу не уступает Холокосту и Голодомору. С 25 июля по 13 ноября 1941 года немцы отпустили по домам 318 775 человек, что равно личному составу трех армий, — в основном украинцев, к которым они относились иначе, чем к русским. Затем роспуск прекратился. Дело в том, что смерть миллионов пленных вписывалась в идею Гитлера «лишить Россию жизненной силы».

Из 5,8 млн советских пленных (исключая перебежчиков — 315 тысяч) погибло примерно 3,3 млн (60 %). Для сравнения: смертность среди пленных армий союзников составила от 0,3 до 1,6 %. Из выживших 2,4 млн примерно 950 тысяч поступило на службу в Вермахт и антисоветские формирования (РОА, казачьи и другие части). Они с оружием в руках участвовали в самых жестоких карательных операциях против партизан, в расстрелах мирных жителей, в уничтожении евреев в лагерях смерти. (Из передачи документального фильма «Каратели», 6.05.2005 г. по 1-му каналу.)

Около 500 тысяч бежали из концлагерей или были освобождены в 1943–1944 годах. Около 940 тысяч вернулись на родину, где их ждали лагеря, спецпроверки.

По определению писателя А.С. Казанцева в книге «Третья сила», изд. 1994 г., участие советских военнопленных на стороне Германии против Красной Армии — явление невиданное и небывалое ни в истории России, ни в какой бы то ни было другой стране. Явление это можно объяснить только политикой советского правительства до войны и во время ее. Если на сторону врага переходят во время войны единицы, то уместно говорить о выродках. Если это делают десятки тысяч, то объяснить это можно моральным падением народа в целом. Но если переходящих приходится считать миллионами, то объяснения нужно искать в окружающей обстановке, в условиях их жизни, в данном случае — в практике советского строя.

На допросе в Смерше бывший солдат РОА (Русской Освободительной Армии), в прошлом сержант Красной Армии, фронтовик, попавший раненым в плен к немцам, с горечью говорил:

«…Почему советское правительство предало миллионы пленных? Мы видели военнопленных разных национальностей, и обо всех них заботились их правительства. Они получали через Красный Крест посылки и письма из дома, одни только русские не получали ничего. В Касселе я повстречал американских пленных, негров, они поделились с нами печеньем и шоколадом. Почему же советское правительство, которое мы считали своим, не прислало нам хотя бы черствых сухарей? Разве мы не воевали? Разве мы не защищали наше правительство? Разве мы не сражались за Родину? Коли Сталин отказался знать нас, то и мы не желали иметь с ним ничего общего!» (Николай Толстой. «Жертвы Ялты». Воениздат, 1996. С. 158.)

Известный скульптор — фронтовик Эрнст Неизвестный рассказал о том, как возвращавшиеся домой после Победы наши воины по дороге встречались с англичанами, которые ехали из немецкого плена. «Они для нас выглядели как зажиточные туристы: побритые, умытые, в красных плащах. Их родина уже позаботилась о них. И это выглядело резким контрастом отношения руководства нашей страны к своим военнослужащим, не по доброй воле попавшим в немецкий плен». («Аргументы и факты», № 10, 2012 г.)